У двери в кабинет Томми заколебался.
Кукла - или то существо, которое в ней пряталось, было слишком мало ростом, чтобы дотянуться до ручки двери.
Даже если бы оно сумело как-то добраться до круглой латунной бобышки, ему вряд ли хватило бы сил, чтобы одновременно давить на нее и тянуть на себя дверь. Иными словами, проклятая тварь была заперта в кабинете. Но с чего, собственно, он взял, что у куклы не хватит ни силы, ни сообразительности? Начать с того, что это существо само по себе было немыслимым; оно как будто сошло с экрана научно-фантастического фильма о пришельцах, поэтому нормальная человеческая логика вряд ли была в данном случае применима. Во всяком случае, не больше, чем она приложима к фильмам и снам. Томми уставился на круглую ручку двери. Он был почти уверен, что она вот-вот начнет поворачиваться. Блестящая латунь отражала свет лампы под потолком коридора, и Томми подумал, что если он наклонится пониже, то увидит в полированном металле бледное, вытянутое отражение своего собственного влажного от пота лица - еще более страшного, чем морда скрывающейся внутри куклы твари. Ноги у него стали ватными, а рука, сжимавшая пистолет, заныла от напряжения. Оружие по-прежнему казалось непосильно тяжелым: Томми даже подумал, что, судя по ощущениям, пистолет, пожалуй, потянет на все двадцать пять фунтов. Интересно, что сейчас делает эта тварь? Может быть, она все еще раздирает свою хлопчатобумажную оболочку подобно ожившей мумии, которая срывает с рук и ног погребальные бинты? Томми переступил с ноги на ногу и снова попытался убедить себя в том, что все это ему просто привиделось и что галлюцинации вызваны не чем иным, как лопнувшим в мозгу капилляром.
Да, мама была права. Чизбургеры, картошка-фри, жареный лук и шоколадная болтушка - вот что довело его до такого жалкого состояния. Пусть ему было только тридцать, но его многострадальная сосудистая система не выдержала избытка холестерина и дала сбой. Когда все закончится и патологоанатомы произведут вскрытие, они наверняка обнаружат на его венах и артериях бляшки и еще такое количество сала, которого хватило бы на то, чтобы смазать колесные пары всех товарных вагонов на всех железных дорогах США. И его мать, стоя у гроба своего младшего сына, будет говорить со слезами на глазах: "Я пыталась предупредить тебя, Туонг, но ты не хотел слушать. А ведь я говорила тебе, что, если будешь есть слишком много чизбургеров, скоро сам станешь как большой толстый чизбургер, начнешь видеть змей в шкафу и зеленоглазых монстров и в конце концов умрешь от удара. Тебя найдут лежащим на ковре в коридоре собственного дома, и в руке у тебя будет пистолет - совсем как у глупого пьяницы-детектива из твоих книжек. Бедный, глупый мой мальчик! Ты ел как эти сумасшедшие американцы, и посмотри, чем все это кончилось!"
В кабинете что-то негромко зашуршало.
Томми прижал ухо к узкой щели между дверью и косяком. Он ничего больше не слышал, но не сомневался, что тот первый звук ему не почудился. Тишина, царившая по ту сторону двери, казалась теперь угрожающей.
С одной стороны, Томми был раздосадован и зол на себя из-за того, что вопреки логике он продолжает вести себя так, словно маленькое чудовище с зелеными глазами рептилии действительно хозяйничает на его рабочем столе, судорожными движениями сдирая с себя последние обрывки ткани, как выбирающееся из куколки насекомое. С другой стороны, Томми инстинктивно чувствовал, что вовсе не сошел с ума, как бы сильно ему ни хотелось в это поверить. И еще он знал, что никакой это не инсульт и не микроскопическое кровоизлияние в мозг, хотя - честное слово! - он предпочел бы любой из этих вариантов необходимости признать реальность тряпичной куклы, явившейся к нему прямо из ада.
Или откуда она там на самом деле... Уж конечно, не из супермаркета "Объединенные игрушки Лтд" и не из Диснейленда.
Не галлюцинация. Не игра воображения. Эта тварь там, внутри.
Ну хорошо, подумал Томми. Если маленькое чудовище действительно внутри, следовательно, оно не смогло открыть дверь, чтобы выбраться. В этих условиях, рассудил он, разумнее всего было бы оставить куклу в покое, а самому спуститься вниз, а еще лучше вовсе выбраться из дома и позвонить в полицию. Ему нужна помощь.
Но он сразу же обнаружил в своих рассуждениях существенный изъян. В полиции Ирвина навряд ли имелось спецподразделение по борьбе с адскими куклами, которое выезжало бы по первому же сигналу.
Не было у них ни летучего патруля по отстрелу бешеных вервольфов, ни специального отряда по борьбе с вампирами. В конце концов, это же Калифорния, а не мрачная Трансильвания и даже не Нью-Йорк.
Если он обратится к властям, то его скорее всего примут за психа из тех, кто время от времени подвергается сексуальному насилию со стороны обитающего поблизости снежного человека или носит на голове самодельные шляпы из алюминиевой фольги, чтобы защититься от коварных инопланетян, пытающихся поработить человечество при помощи микроволновых лучей, посылаемых с корабля-матки. Пожалуй, на такой вызов копы не пошлют даже обычный моторизованный патруль.
Или пошлют... Он, конечно, может постараться взять себя в руки и описать появление куклы со всем возможным спокойствием и серьезностью, но тогда полицейские точно решат, что у него приступ белой горячки и что в таком состоянии он может представлять опасность для себя и окружающих. И тогда они заберут его, чтобы отвезти на обследование в психиатрическую лечебницу.
Томми нервно хихикнул, подумав об одном неожиданном аспекте подобного развития событий. Некоторые начинающие писатели, стремясь сделать себе имя, не брезговали никаким, даже самым скандальным способом приобретения известности, но он почему-то никак не мог себе представить, как могут повлиять на популярность его новых романов газетные сообщения о том, где он проводит свой вынужденный отпуск. Может быть, кто-нибудь даже опубликует его фото в смирительной рубашке, снабдив снимок каким-нибудь трогательным заголовком. Нет, таким образом славы Джона Гришема <Джон Гришем - современный американский писатель, автор романов "Клиент", "Камера" и др.> не достигнешь.
Томми так сильно прижимался головой к косяку, что у него заболело ухо, но он все равно не услышал ни звука.
Тогда он отступил на шаг и опустил ладонь на латунный шар дверной ручки. Она была холодной.
Пистолет в правой руке стал еще тяжелее. Казалось, он весит уже не два с половиной, а все четыре фунта. Тринадцатизарядное оружие выглядело достаточно мощным и должно было бы придать Томми уверенности, но он все равно продолжал дрожать.
Больше всего на свете ему хотелось уйти из этого дома и никогда больше сюда не возвращаться, но он не мог себе этого позволить. Томми был домовладельцем. В дом были вложены немалые средства, и бросать их просто так было бы неразумно. Что касается договора купли-продажи, то он вряд ли мог быть расторгнут только на основании того, что в доме завелись адские тряпичные куклы.
Томми почувствовал себя в западне. Одновременно ему было отчаянно стыдно за свою нерешительность. А вот крутой детектив Чип Нгуэн, чьи выдуманные приключения Томми старательно фиксировал на бумаге, никогда не знал, что такое сомнения. Ему всегда было ясно, как лучше всего поступить в той или иной запутанной ситуации. Как правило, при решении проблемы он чаще всего полагался на свои кулаки, пистолет или на какой-нибудь тупой тяжелый предмет, который подворачивался ему под руку, но на худой конец годился и нож, предварительно выбитый из рук напавшего на него маньяка.
Пистолет у Томми был. Очень неплохой пистолет, да что там говорить, просто первоклассный. Но, хотя его потенциальный противник был не больше десяти дюймов ростом, Томми не мог заставить себя открыть проклятую дверь. И вряд ли ему могло служить оправданием то обстоятельство, что все противники Чипа Нгуэна, с которыми он без страха вступал в единоборство, были за шесть футов ростом (если не считать спятившей монашенки из романа "Убийство - дурная привычка"). Особенное пристрастие Нгуэн питал к накачанным стероидами культуристам и гигантам с такими чудовищными бицепсами, что рядом с ними Шварценеггер казался бы мальком-приготовишкой.