Сундук родители делали втайне от сына. Тим и представить боялся, сколько времени и сил они вложили во все эти тончайшие завитушки-узорчики. Наружность подарка казалась в сотню раз привлекательнее его содержимого — бескрайней безвоздушной Тьмы. Тьма эта была будто бревном, из которого Тиму предстояло выстругать собственный мир. Первое время Тим нырял в темноту с воодушевлением, но вскоре понял: у него не получается творить. Будто мешает что-то. Или кто-то…
Вспомнив о черноте из сундука, Тим поморщился. А может, сморщился он оттого, что кусты за спиной зазвякали вдруг отрывисто и невыносимо высоко. Такой звук они издавали, когда кто-нибудь раздвигал ветки, желая пройти к ручью.
Ступая тяжело и неторопливо, на берег вышел отец.
— Я окна мыть собираюсь, — сообщил он чуть скрипучим низким голосом. Наклонился, чтобы зачерпнуть ведром воду.
— Мама одобрит, — откликнулся Тим.
Помедлив, отец оставил наполненное ведро под кустом и сел на корточки рядом с сыном.
— Так ты, Тима, всё ещё не сотворил даже воздух?
Тим отвлёкся от стирки и взглянул на отца. Здоровенный и невозмутимый, похожий на толстый дуб позади дома: как тот даже в бурю звякает тихонько и сдержанно, так и папа сохраняет внешнее спокойствие во время трудностей.
— Па, я же вам с мамой много раз рассказывал. — Тим старательно выжал занавеску. — Сотворил я воздух. Годится он только для того, чтобы задыхаться, но это уже другой вопрос.
Отец покачал головой. Лучи, пробираясь сквозь листву, золотили курчавые тёмные волосы, едва заметно тронутые сединой. Тим продолжал стирать и думать.
Он прекрасно понимал, отчего родители заводят разговор о его творчестве так болезненно часто, иногда даже забывая про свои дела. Тим понимал их тревожное недоумение, потому что знал, что, когда маме было пятнадцать, она создала Звенящие Брызги за десять дней. Всегда, стоило ей упомянуть об этом, как Тиму сразу представлялась тоненькая девушка Рада, со счастливым смехом творящая мир, полный шумных прозрачных ручьёв. А отец трудился над Большими Деревьями две недели. Тим глядел на него и видел рослого парня по имени Эд, который, сосредоточенно сдвинув кустистые брови, подолгу оттачивает каждый листочек своей лесной обители. Когда же Эд и Рада поженились, то соединили два мира в Древесные Звоны за несколько часов. Да и все родственники древеснозвоновцев творили довольно быстро. Мама с папой совсем не ожидали, что у сына возникнут проблемы с творчеством. И главное, не могли выяснить причину этого недоразумения.
— Понимаешь, — вновь заговорил отец. Стало ясно, что всё это время он тщательно продумывал речь. — Воздух — это ведь первая ступень творения мира. Самая простая и естественная. Ты просто ныряешь в сундук и представляешь, что тебе есть, чем дышать. И вот в темноте появляется свежий ветерок. Дальше будет сложнее. Чтобы создать небо и землю, пригодные для жизни, потребуется изучить их строение, состав и вообще всё, что только может происходить в природе. На этой ступени творец обращается к сведениям, которые заложены в его голову от рождения и прячутся там до поры. Принято считать, что много лет назад высшие силы сотворили самый первый мир и людей в нём, каждый потомок которых рождается со знанием того, как был устроен первозданный мир, а также как жили и чего достигли наши предки. Но мы, простые смертные, намного слабее высших, и чтобы воплощать в своих мирах законы, придуманные ими, нам приходится прилагать немало сил. Ещё и Тьма нарочно мешает… А самое трудное ждёт на последней ступени творения, когда нужно пустить в ход воображение и добавить в свой мир то, чего не было в замысле богов. Посмотри на наши деревья и на ручей, чтобы понять, о чём я говорю.
Тим понимал и это. Он никогда не бывал за пределами Древесных Звонов, но ему было точно известно: деревья на самом деле не должны звенеть. Они издают другие звуки: скрипят, качаясь на ветру, и шелестят листвой, а опавшие листья шуршат под ногами. Что же до ручья… Не может вода в нём всегда оставаться такой чистой и пригодной для питья. Неправильно и то, что грязь так легко и бесследно отстирывается, стоит лишь опустить полотно в холодный поток и слегка прополоскать. Тимовские глаза не видели засоренных ручьёв, уши не слышали скрип деревьев и лиственный шорох, но знания обо всём этом действительно хранились в его голове и всплывали, когда нужно. И дело здесь было не в поучительных беседах с родителями, особенно участившихся в последний месяц, а в том, что Тим — потомок первых людей.
— Итак, чтобы быть творцом в полной мере, человек добавляет в свой мир что-то, придуманное им самим. Чистейшие ручьи, звенящие деревья… Или вот комочки света, с помощью которых можно отправлять послания сквозь вселенную.