– У кого?
– Ну, у нашей директрисы. У Амальгамы Мартовны.
– Да, – кивнул Тим. – Странная она какая-то.
– Это мягко сказано. Из-за своих габаритов она не ходит домой – не помещается ни в одну машину, про метро я вообще молчу. Вот и живет в своем кабинете. У нас в школе теперь даже ночного сторожа нет.
– А если кто-то заберется? Ей же минимум минут десять нужно, чтобы добраться до телефона.
– Не скажи. Год назад в нашем классе учился Хрякин – хулиган и двоечник. Однажды со своим дружком Фонарем – Санькой Дофонаревым – они решили залезть в класс химии. Думали спиртом там разжиться. И что ты думаешь? Утром их, трясущихся от страха, нашли сидящими на полу в туалете девочек. Оба были связаны, ни за что не угадаешь чем – стульями! Руки и ноги были так запутаны в ножках табуреток, что их пришлось пилить. Хряк и Фонарь все тряслись и не могли сказать ни слова. В школу они больше не вернулись. Темная история. Известно только то, что той ночью кроме них в школе была наша Амальгама, но она сказала, что ничего не слышала, не видела и знать ничего не знает.
– И это все?
– Нет, не все. Ты не знаешь, но еще несколько месяцев назад наша Матрешка была самой худой в школе. Она была учителем химии и целые дни проводила в своей лаборатории. Ходили слухи, что она изобрела что-то вроде эликсира стройности, но идеальную формулу раствора так и не нашла. Ее эксперименты все время оканчивались всякими неприятностями – или волосы выпадали, или росли не там, где нужно, или начинались галлюцинации. Никогда не забуду тот урок, когда на доске вместо химических формул Амальгама рисовала огромные пончики и заварные пирожные. Ее тогда чуть не отстранили от работы – вмешался кто-то из Министерства образования и она осталась. Но продолжать эксперименты и даже подходить к химической лаборатории ей запретили. Хотя сейчас, если бы она захотела, то все равно не бы смогла этого сделать.
– Почему?
– Кабинет химии находится на втором этаже, а Амальгама после запрета больше не могла принимать эликсир и так растолстела, что больше не ходит по лестнице.
Тем временем Шарлотта Карловна пошла вдоль рядов. Указка в ее руке плыла над головами учеников. Если указка встречала препятствие, значит, ученик еще не спал. В таком случае учительница вставала перед ним и ее голос, поднимаясь до визгливого, становился особенно невыносимым. Поэтому считалось за лучшее уснуть в начале урока. Через полминуты несчастный ученик переставал сопротивляться и впадал в крепкий сон.
– Так-то лучше, – шипела учительница и шла дальше. – Здесь имеет место быть борьба двух противоположностей. Ученик – это противоположность учителя. Если не можешь уничтожить свою противоположность, то усыпи ее. От этого всем будет только лучше. Никто не нарушает дисциплину. Никто не надоедает лишними вопросами. А теперь приступим к уроку. Музыковедение – это…
Не дожидаясь приближения учительницы, Тим и Костя улеглись на парту и сделали вид, что спят. Указка проплыла над их головами, задержалась над Тимом и… слегка ударила его по плечу. Тело Тима обмякло, и он заснул.
Пробуждение было не из приятных. Казалось, что треск школьного звонка раздается в самой голове. Тим резко поднялся, и в глазах потемнело.
– Не так быстро. После Шарлотты нужно вставать медленно. Иначе кровь может пойти носом или, того хуже, упадешь в обморок. Такое уже бывало, – Костин голос звучал как из колокола.
Тим повернул голову. Для этого потребовалось огромное усилие, а от напряжения на его лбу выступили капельки пота.
– Я все равно смогу, – процедил он сквозь зубы.
– В этом никто не сомневается, но я бы не советовал этого делать. Потом до конца дня будет тошнить, а темные круги перед глазами пропадут только к вечеру. Нужно было больше дать ваты. Эх, я! Не рассчитал порцию. Зато мой эксперимент можно считать законченным.
– Какой еще эксперимент? – Тима качнуло и он судорожно ухватился за парту.
– Мой эксперимент по предотвращению влияния Шарлотты на подкорковую область мозга. Хотя нет. Осталось сделать еще одно, – в руке Кости появилась круглая жестяная коробочка. В ней лежали разноцветные леденцы. – Возьми один и положи под язык.
– Что это? – спросил Тим.
– Конфеты – леденцы. Специальная формула – мой рецепт. Бери – не бойся.
– Твой рецепт? Теперь я боюсь еще больше, – простонал Тим, поддерживая двумя руками голову. – У меня все болит.
– Это у тебя от Шарлотты болит, а я пытаюсь помочь. Мой тебе совет…