— Не вздумай никому рассказывать! Прокляну! — пригрозила я ей. — Да прекрати ты уже!
Спустя некоторое время Джинни смогла взять себя в руки.
— И что ты решила? Будешь учиться превращаться в выдру?
— Нет конечно! Джинни, поклянись, что никому не расскажешь! Я не переживу, если об этом узнают близнецы.
— Даже Гарри нельзя рассказать?
— Желательно вообще никому об этом не рассказывать, слышишь? Об этом знаем только я, ты и профессор Макгоногал. Я очень надеюсь, что в этом списке не прибавится имен.
— Хорошо, — снова едва сдерживая смех, ответила подруга.
Рождество, проведенное в родительском доме, снова наполненном свойственной ему атмосферой, было великолепно. Давно я уже не была такой спокойной и счастливой. Папа, по своему обыкновению, сидел в гостиной и читал газету, параллельно слушая новости. Мы с мамой готовили праздничный ужин. Точнее, мама готовила, а я всячески пыталась ей помочь, чем только мешала. Но мы, изголодавшиеся по теплу и вниманию друг друга, не замечали этих неудобств.
Ощущение радостного предвкушения праздника постепенно наполняло наш дом, вместе с запахами, доносившимися из кухни. Апогеем моего счастья в этот день, стало внезапное появление Гарри и Джинни на нашем пороге.
— Привет!
— Счастливого Рождества! — поприветствовали меня друзья. — Вот, держи. Мама передала свою фирменную помадку. И просила добавить, что праздник без нее не праздник!
— О, спасибо! Проходите! Я надеюсь, вы останетесь на ужин? Мама готовит свой фирменный пирог. Он, конечно, не такой идеальный, как у миссис Уизли, но тоже очень вкусный.
— Нет, спасибо! Мы буквально на пару минут. Передать подарок и еще раз позвать вас в Нору. У нас весело! Ты же знаешь, что такое Рождество в Норе! Все уже там. Только вас не хватает! Вас там все ждут! — Джинни заговорщически посмотрела на меня, выделив слово «все».
«Да. Особенно Джордж.» пронеслось в голове. Провести несколько часов в Норе в обществе близнецов, да еще и привести туда родителей. Ну уж нет!
— Нет, вы простите, но я хочу провести это Рождество с родителями, — Гарри, молчавший все это время, понимающе кивнул.
— Ну ладно. Тогда мы пошли. Счастливого Рождества. Рады были повидаться с вами мистер и миссис Грейнджер, — папа, никак не замечавший наших гостей, что-то буркнул себе под нос.
— Вы простите его, он последнее время не очень жалует волшебников, — попыталась оправдать папу мама.
— И я его прекрасно понимаю, — улыбнулся Гарри.
Когда друзья дошли до аппарационного барьера, Джинни трансгрессировала сразу, а Гарри, выпустив ее руку, остался.
— Гермиона, нам нужно поговорить, — мрачно сказал он.
— Что-то случилось? Ты сейчас выглядишь так, как будто Волан-де-морт вернулся.
— Он, хвала Мерлину, никогда не вернется… Сегодня утром от Кингсли я узнал, что ты поступила на службу в Министерство Магии. В Болгарии. Почему?
— Гарри, кто еще об этом знает? Из наших. — севшим голосом спросила я.
— Только я, — я облегченно выдохнула. — Я решил никому не рассказывать, пока не узнаю все от тебя. Почему ты хочешь уехать так далеко? Что происходит, Гермиона? Сначала бегство в школу, под какими-то неубедительными предлогами, а теперь это.
— Гарри, это сложно объяснить, но так надо.
— Кому? — задал друг вполне логичный вопрос. — И не смей прятаться за общими фразами! Я не дурак и вижу, что с тобой что-то происходит. Это меня беспокоит, Гермиона.
— Гарри, пожалуйста. Я понимаю твое беспокойство, но все правда в порядке. Я давно приняла решение уехать и менять его не буду. Поэтому, пожалуйста, прими его и не переживай за меня.
— Я всегда буду за тебя переживать! — крикнул друг. — Ты говоришь, что давно приняла решение, а я вижу, что ты запуталась! Что ты не знаешь, как быть дальше. Не иди на поводу у своей гордыни, слышишь? Ты думаешь, что бежишь от него, а на самом деле ты бежишь от себя! Но от себя не убежать, как ты не понимаешь? — я вздрогнула, понимая, что друг, как всегда, видит меня насквозь. Он увидел суть, и я не знала, что ему сказать на это. — А как же твои родители?
— После Нового года они улетают обратно в Австралию. Не отговаривай меня Гарри, я не передумаю, — упрямо повторила я, сама прекрасно понимая, что друг прав.
— Отлично!.. Как же ты там будешь одна? Не зная языка?
— Меня приняли в отдел международных отношений, ждут только, когда я закончу школу. Проблем там с языком не возникнет, там все знают английский, так что не переживай! И, пожалуйста, никому не говори об этом. Я сама все расскажу, как буду готова.
— Хорошо. Но как же ты там будешь одна в чужой стране? — не унимался он.
— Я буду не одна. Со мной будет Виктор. Он обещал помочь, — Гарри как-то странно посмотрел на меня и криво усмехнулся.
— Тогда понятно. Ты ведь понимаешь, что совершаешь самую большую ошибку в своей жизни? — и, не дождаясь ответа, трансгрессировал.
========== Часть 9 ==========
После рождественского разговора с Гарри, в моей душе поселились сомнения. Каждый день я прокручивала его у себя в голове и приходила к одному и тому же выводу — Гарри прав. Я запуталась. Вот только гордость моя, так некстати проявившаяся, не давала мне признать свою неправоту. По старой привычке, сформировавшейся еще в начальной школе, я считала свое мнение единственно правильным, поэтому проницательность Гарри достаточно больно ударила по моему самолюбию. И я постоянно отбрасывала от себя мысли, что нужно не торопиться, что люди меняются, что Джордж искренен в своих чувствах, что моя обида — пустое. Мне надо бы написать Джорджу, высказать свои опасения, обсудить с ним все, но я упрямо стою на неправильной дороге, которая приведет меня к несчастливой, убогой жизни, и делаю шаги в сторону от любви всей своей жизни.
Пребывая в легкой прострации, постоянно о чем-то думая, но не задерживаясь ни на чем мыслью больше секунды, я провела все каникулы. Это состояние беспокоило родителей, поэтому вечером перед отъездом ко мне в комнату пришла мама, принеся с собой мятный чай.
— Гермиона, дочка у тебя все в порядке? Ты последнее время сама не своя. Тебя что-то беспокоит, я чувствую. Ты ведь помнишь, что я всегда тебя выслушаю и помогу? — после последней фразы у меня в горле встал комок, и я, еле сдерживая слезы, кивнула.
— Гермиона, дорогая, расскажи мне, что с тобой? Вот увидишь, тебе станет легче, когда выговоришься. Держи чай.
— Спасибо! — шмыгнув носом, я приняла кружку из маминых рук. — Все хорошо, правда. Просто, я немного переживаю из-за того, что не провожу вас в Австралию.
Мама проницательно посмотрела не меня и явно не поверила, но ничего не сказала. После долгого молчания, она взяла меня за руку и заглянула мне в глаза.
— Знаешь, это нормально, когда ты чувствуешь страх, слабость, боль или обиду. В этом нет ничего страшного. Это значит, что ты живешь. Я понимаю, тебе многое пришлось пережить, но я прошу тебя, чтобы ты всегда помнила — рядом с тобой есть люди, искренне любящие тебя и во всем поддерживающие. И не важно, в Австралии ли они или в Норе — только позови и они примчатся к тебе, чтобы помочь. — после этих слов, она поцеловала меня и поднялась, чтобы уйти.Когда она подошла к двери, я окликнула ее, собираясь с силами.
— Мама! — она повернулась и внимательно посмотрела на меня, но я не смогла ей ничего рассказать, вспоминая, как они с отцом радовались моему поступлению на такую серьезную должность в Министерстве. Я просто не могла сказать ей правду, зная, что тогда они отменят свой переезд в Австралию. Этого я допустить не могла. — Сп…спасибо. И я люблю вас. Тебя и папу.