– Бли… – я выругался, когда чумазый малец вылетел из заведения нам под ноги. – Ты что, ослеп?
Но вместо того, чтобы оправдываться или извиняться, мелкий что-то прижал к груди, стиснул зубы и сжался в комок. Вид затравленного щенка, приготовившегося получать побои, заставил меня получше присмотреться к этому персонажу. До безобразия оборванный, худой, грязный. Две светлые полоски на щеках вниз от глаз. От слёз, но плачет молча. И сухая статистика. Жизни меньше 50, выносливости ещё меньше. Про броню и всё остальное даже заглядывать не стал. НПС.
– Не бойся, он не тронет, – успокаивающим тоном заговорила Даша. – Вставай. Ну, смелее. Что там у тебя?
Она аккуратно развела его руки и на землю упал кусок чего-то грязного, без форменного. Мелкий неотрывно следил за этим «нечто». Словно боялся потерять из вида. Я, конечно, в меру впечатлительный человек, но эта безысходность во взгляде по сути ребёнка…
– Ну что ты малыш? Хоче…
– А ну, брысь от сюда! – резким голосом прервал мою Бестию выбежавший здоровяк в фартуке и замахнулся на мальца.
– Что случилось, уважаемый? – задал логичный вопрос, не дав ему ударить.
– Извините мистер, достали эти голодранцы. Спасу нет, норовят стащить что-то. Откуда только появились в городе?
– Но это же объедки?
– У меня респектабельное заведение. Вдруг стащит у клиентов что. Нечего тут ошиваться. Да всё равно скоро сдохнет.
– Вот, возьмите монетку и оставьте нас.
Я кинул ему медяк, опасаясь за его ближайшее будущее, а самого аж передёрнуло от такого отношения. Напарница была… ну скажем, расстроена поведением и готовилась сделать физические замечания абсолютно всем, кто находился в зоне её видимости. Он быстро исчез в дверях, а Даша, немного успокоившись, продолжила.
– Голодный?
Он просто кивнул в ответ и потянулся за упавшим куском.
– Брось. Пойдём.
Она взяла его за руку, а я решительно открыл двери заведения. Ну, бар как бар. Ничего особенного. Посетителей мало. Или позже собираются, или сейчас не так много гостей в городе. Выбрали столик у окна с видом на единственную улицу.
– Любезный! – привлёк я внимание служки. – На улице наши кони, определи в стойло. Серебрушки хватит?
– Вполне, мистер.
– Ещё нам нужен ужин на троих и два номера. Сколько всё вместе?
– На какой срок планируете остаться?
– Пока на два дня, возможно, завтра скажу точнее. Да, ещё нам нужен бульон, – добавил я, ещё раз оценив состояние мальца.
– Конечно, сделаем. Полный пансион для вас с двумя номерами и уходом за лошадьми обойдётся в половину золотого за сутки.
– Лови, – кинул ему золотой.
Торговаться не стал, хотя чувствовал, что надувают. Пока готовилась наша вечерняя трапеза, завёл разговор о насущном.
– Ну вот мы и в городе. Что дальше?
– Ты помнишь о подсказках?
– Да, но пока ни одной не заметил. Или я не туда смотрю? Как считаешь?
– Правильно ты смотришь, но не видишь. И выводы правильные пока не делаешь. Дождёмся завтрашнего дня. Но я уверена, что уже ночью кое-что может проясниться. Кстати, племя Шепчущего Каньона только на первый взгляд появилось случайно. Знаешь, почему каньон называют так? Не напрягайся. Не знаешь всё равно.
– Поясни, я не в курсе.
– Некоторые счастливчики, оставшиеся живыми после посещения этого места, рассказывали, что и правда слышали шёпот, только вот язык такой не встречается. И что-то мне подсказывает, язык этот имеет отношение или к Запискам Минуэла Мэйлза, или к Медальону Йоко Зиила.
– Это почему такие предположения? Обоснуй.
– Ты вообще слушал, когда в пещере я тебе легенду рассказывала?
– У тебя получалось невнятно, ещё череп тот… – вспомнил я нашу встречу.
– Я тоже не достоверно всё знаю, но в легенде чётко было сказано, цитирую: «Один из великих воспользовался знаниями и доверил тайну ветру, заперев его в нерукотворном лабиринте». Ничего на ум не приходит?
– Нерукотворный лабиринт. Это может быть каньоном?
– Делаешь успехи в дедукции. Ладно, позже. Вон ужин несут.
– Да, но если языка не знаешь? – сказал, а Рыжая уже не слушала, полностью занявшись мелким.
– Давай, ешь. Только не переедай, а то плохо будет. Лучше на вот, бульона со сдобой.
Я обратил внимание на её возню. Может она в реале уже мама? Да нет. Если правда то, что над внешним видом не работала, то лет ей от силы восемнадцать, максимум – девятнадцать. Скорее всего, есть младшие брат или сестра. Может и двое. Блин, ведь не скажет, если напрямую спросить. Отложим на потом.