Просто утомлялся человек после такого яркого и громкого спектакля и мечтал в конце рабочего дня о «тортике или ресторане», тем самым умудряясь так или иначе намекнуть посетителям, что раз у него есть возможность на подобные капризы – значит, ему хорошо платят, раз платят – значит – отличный специалист! Порою, как-то смешно представить, что Джим упорно борется за имидж «успешного и заботливого врача», уже вполне имя его! Стены его кабинета были увешаны престижными грамотами и даже медалями с золотыми статуэтками.
Его клиника прямо за километр несла дух того, что она – качественно лечащая и комфортная, с нею можно не бояться «зубного доктора».Но он все продолжал упорствовать, подыскивая себе оправдания тем, что «семью надо отвезти на море» (хотя это неправда), «хочется поддержать славу родной клиники» (уж слишком пафосно), захотел новый костюм (хотя сам выглядел всегда почти богачем), и так далее, и тому подобное.
Искренностью странноватый стоматолог никогда не отличался (или она была уж слишком броско выглядящей), потому сотрудники быстро раскусили его и даже стали со смешком говорить: «Эй, Джим! Ну куда ты лезешь? Ведь ты и так – лучший из лучших!... Смотри не помешайся от достижения рекордов по клиентам!».
А это была лишь маленькая месть за большие обиды Питерсону со стороны… его внутреннего «Я»! Оно с пребольшим неудовольствием наблюдало, как его хозяин все сидит и сидит в кабинете, добиваясь каких-то тщеславных, безумных амбиций.Оно порою даже унывало и пригорюнивалось:
«Ну и когда ты закончишь? Я уже сомневаюсь, есть ли солнце за пределами этой стоматологической мишуры? Или ты ему тоже что-то там просверлил?...».
Внутренний Джим строго осуждал своего владельца и за кокетство, но ничего поделать не мог: «Что ты мне лепечешь о «перспективных служебных романах»?! Это деффективное явление природы – чувства – личное, пугливое и глубокое!. А ты что-то о подарках мечтаешь… Да настоящая любовь – лучший подарок, близорукий!».
А ещё Сознание Питерсона чуть ли не пищало вслух одним солнечным утром, когда тот сонный одевался на работу: «Не хочууу!... Опять в эту фальш, в этот ультразвук бор-машинки и твои сахарные до тошноты комплименты ехидным медсестрам?... Ну нет! Лучше уволь!».
Однако его владелец, ничего не подозревая, только ударил легонько по привычке портфелем в грудь и ускорил шаг.
«Ты что толкаешься?!... Совсем уважение потерял!» - возмущенно закричал внутренний Джим и надулся.
У него совсем испортилось настроение и пропало красноречие вместе с находчивостью, что моментально отразилось на самом стоматологе.Его комплименты клиенткам и медсестрам получались невыразительными, ноги почему-то трусливо подкашивались перед посетителями-толстосумами, а инструменты валились из рук. В итоге особо изнеженный больной на всю поликлинику заорал от боли и, отругав ошеломленного Джима, зарекся больше порога не переступать его кабинета.
«Так тебе и надо, самовлюбленный!» - с чувством злорадности и важности бросил внутренний Питерсон и тут же смягчился: - Ну, все ты получил свое наказание, теперь давай мириться, а?».
Увы, слушать это теплое предложение его хозяину было некогда: к нему подошла его постоянная клиентка – смазливая дамочка с лицом куклы аристократки и, явно ударяясь в амбиции выполненного долга и вежливого безразличия, рассыпалась в лести, суя коньяк и маленькую коробку сладостей.
Что-то шепнуло сознанию закрасневшегося от такого знака вполне... фальшивой благодарности стоматолога шепнуть: «Слушай, чего ты глазки закатил и опять возомнил себя королем мира?... Ты просто выполнил свою работу, а она еще поскорее отделаться от тебя этим подарком хочет!..».
Да яркая упаковка и аппетитный вид сладостей уже сделали свое молниеносное дело: записав напыщенную дамочку на следующую неделю, Джим довольно расплылся в комплиментах и опять входил во вкус мажора.На такое дело, при котором алчность опять принялась точить сердце владельцу, внутренний Питерсон действительно обиделся.
И он поспешил с тихой грустью понаблюдать, как счастливый и забывший все беды доктор жадновато поглаживает холенными руками бутылку с коньяком, и бросить: «Ну все, с меня хватит!... Если тебе так вскружила голову подобными пустяками эта кукла, попробуй, побудь с нею на глубинном «с глазу на глаз». А я пойду погуляю, мир посмотрю… кто знает, может, эта идея принесет тебе наконец пользу и ты будешь ценить меня и слушаться?... А пока все, бывай, увидимся во время прихода дамочки!». С этими словами внутренний Джим потихоньку, ворча, покинул тело хозяина.