ой монетки…».Нищенка бросилась к зеркалу, чтобы вытащить Богачку, но… едва прикоснувшись к нему, мгновенно упала от щиплющего удара, чего-то быстрого-сверкающего и маленького, незаметного.«Я же говорил, наука везде, и она выше суеверий!... –с оттенком явной гордости вдруг заметил голос ученого, раздающийся из-за закрытой коробки, с застывшими разноцветными кнопками. – …Пришел сюда, хотел поискать людей как… увидел, что советуют мне, танцующие роботы, масло для моего дракона…Я подивился чудо-свойствам этого масла, оно на моих глазах придавало неимоверную скорость, выносливость и долговечность механизма;как раз то, что я искал для моего единственного, железного друга!«А ну этих людей! – подумал я, чувствуя, что не уйду без канистры с этим маслом, - Потерпят они еще, всегда найдутся бездельники,которые испугаются суеверий и побегут их спасать… Куда уж мне этой чепухой заниматься, когда такое редкое масло могут другому отдать!...»И потребовал я роботов продать мне это масло. «Да пожалуйста! – говорят мне они, - Берите сколько хотите, только оно все за этими дверьми! – и показывают мне на двери этого лифта…Я зашел и… приклеился к половицам лифта – масло-то тягучим оказалось!... Перепробовал все формулы, а пока выбраться не могу!... Но наука еще мне поможет!»Нищенка охнула и стала искать глазами длинного лома,чтобы открыть двери лифта, выпустить ученого… но неожиданно замерла, словно громом пораженная.В шаге от нее стояла, переливающаяся темными красками,витрина с, жуткого вида, манекеном, в котором сочетались и веселые и грустные образы, и старость и детство; даже глаза у него были неодинакового цвета, а кожа переливалась несколькими оттенками.«Не трогай ничего в этой башне! – прорычал манекен голосом, который невозможно было передать простому и живому ветру с каплей души, - Иначе ты станешь такой же, как и эти создания!" – он с усилием указал на клетку, обнятую чьими-то огромными, отражающимися, черными руками, в сквозь мелькающие строками, заплетающиеся в паутины, иероглифы, было видно……Женщин,выбрасывающих друг на друга магический огонь, чтобы уничтожить деталь одежды или лица, прически, которая казалась лучше той, которой они владели; детей,которые рисковали упасть с, шатких игрушечных, качелей в острые ступени тьмы; стариков,смеющихся и плачущих, кричащих без причины перед пыльными образами денег,флагов, украшений и удовольствий…«… Мне было слишком легко и весело среди публики и жемчужных декораций… - продолжал рассказывать манекен, приближаясь к Нищенке, -Было столько модных и восхваляемых образов, что я стал накапливать их, играться ими, совсем забыв про людей, похищенных башней!. Постепенно я превратился в того, кого ты видишь,перебирая день-деньской маски и расшитые золотом костюмы…Потому говорю: не трогай ничего, почти все тут превращает в монстра!.. Есть только одна безопасная, невзрачная вещь –железный шест, дающий власть над башней… Но его не получит никто, я этого не позволю: слишком много красивых образов дала мне она!.. Ты многое узнала и, хочешь этого или нет, должна теперь отправиться домой или мне придется уничтожить тебя!...».Нищенка шокировано прижалась к холодной стене: она узнала в жутком создании, заговорившем с ней, добродушного юношу, подарившего ей розу; и не могла поверить, что злая улыбка башни поработила и его.«…Есть один выход спасти тебе жизнь! – после паузы внезапно сказал манекен. – Если взять шест и сломать его, я затвердею и рассыплюсь, а все монстры превратятся в веселые картинки, среди них вырежется выход из башни, и ты сможешь уйти…….Что же ты медлишь?! – вскричал он, страшно-отчаянно сжимая пальцы, почти мраморных, рук, - Я открыл тебе слишком много, чтобы быть вправе уничтожить тебя, и башня толкает меня на этот грязный долг; но……Ведь мне не хочется этого делать!... Ломай шест,скорее!...»Нищенка отчетливо слышала его шаги, как огромные темные руки перестали сжимать клетку и потянулись к манекену.В одной огромной руке извивалась фиолетовая змея,превращающая мимо пролетающие листья в камни, в другой – фальшиво сияющий ключ от, призрачно замелькавшей среди холодных стен, двери башни.Несчастный превращенный юноша измученно потянулся к ключу, взглядом умоляя темные руки не выпускать на него жалящую змею.В ответ на это руки насмешливо кинули ему ярко-желтый нож и указали на... Нищенку.В этот миг она осознала, что стрелки мгновений стучащего сердца все еще силятся подняться из темноты, жадно сжимающих их рук!- Время вам неподвластно, не пытайтесь его удержать! – смело крикнула она и, вовсе не обращая внимания на шепоты Богачки и ученого: «Привыкай, башня любит постоянство!», - «Один удар лома по манекену может разломать его, а тебе обеспечить богатства, которые ты даже во сне не видела!...»; кинула лом прямо в……Темные руки, которые, поспешно-спокойно, вновь удалялись под потолок башни, к полураспахнутой клетке, из которой создания радостно доказывали Нищенке, что жизнь в клетке миражей гораздо лучше, чем настоящая.Тем временем, руки, с жутким криком, отпрянули к холодным стенам, завидев, как лом, пролетев сквозь них, сломал цепь, державшую подвешенную клетку; пробил стену башни, впуская этим свет, поспешно зарычали и попытались жадно загородить дыру золотом.Но оно расплавилось. Тогда руки метнулись и накрыли проникающий солнечный свет, богато расшитыми, костюмами.Однако они вспыхнули и загорелись; а между тем,солнечные зайчики блуждали по башне, возвращая человеческий облик всем пленникам.Видя, что к бывшим слугам возвращается воля, сознание, ум и изобретательность (они стали плести из одежд, разбросанных в башне и потерявших магическую силу, канаты, спускаться по ним вниз, к настоящей природе и миру); руки зашипели и……Прежде чем Богачка, ученый и, дивно-блестяще,разодетый, юноша, успели обернуться, они бросили Нищенке монету, переливающуюся ядовитыми красками и вмиг коснувшуюся ее платья…От этого его владелица стала рваться выбежать навстречу ребенку, который тянулся к летающей куколке феи, но не могла – ее ноги словно связывались невидимой веревкой.Из последних сил она подняла камень и бросила его в мираж, уже открывший для маленьких любопытных глазок новую клетку; и……С нестерпимой болью ощутила на своей шее и руках упавшие и крепко защелкнувшиеся кандалы, быстро отнимающие у нее силы, нечто,что устрашающе ложилось алыми ободками вокруг их, железно-тускло блестящих,кривляний.Все освобожденные застыли и смотрели, с жалостью и почтенным гулом мнимого движения, застыв на месте, обливаясь холодным потом и не отрывая, округлившихся от ужаса, глаз; как борется с их неотвратимой силой маленькая, слабая девушка, молящая… не о помощи!- Руки башни уносятся в тучи и могут вернуться! – кричала она, слабо дергая немеющими ногами и руками, пытаясь порвать кандалы. – Только направьте на них какой-нибудь свет и они расстают навсегда; исчезнут от света!... Это ведь легко: зажгите спичку и направьте ее свет вслед темным рукам – и ужасы башни растают!...… - Раз она несет такую чушь - значит, она была в холодном помещении и подхватила лихорадку… - сухо распространялась в толпе наблюдающих одна старуха, поспешно удаляясь, прижимая к себе целебные травы, - …Потому ей надо вызвать врача, вот мой совет!... А мои травы ей не помогут, я вообще плохо понимаю, как их применять!....- Так ей и надо! – вдруг сказала…Богачка,будто ни в чем не бывало, прихорашиваясь и кокетливо перебирая белый мех своего кошелька, – Раз на ней кандалы – значит, она украла что-то и ее осудили!...Надо позвать полицейского, пусть она отправляется в тюрьму и не смущает своими кривляньями честных людей.- Что ты такое говоришь?! – ужаснулся юноша, сбрасывая неудобный дивно-блестящий наряд, порываясь пройти сквозь толпу и помочь Нищенке, - Неужели не помнишь, как она хотела вытащить тебя из зеркала; как спасла всех нас?!... Пустите меня к ней, раз сами боитесь снять простые оковы!...- Подобноезаявление доказывает, что ты ее сообщник! – сказал ученый и, в ответ на недоуменные глаза юноши, добавил. – Можешь не строить из себя святого, я юриспруденцией владею в совершенстве.Этого, весомо звучащего, предложения было достаточно,чтобы толпа развернулась и, оставив Нищенку, с дикими криками принялась гнаться за парнем, который не знал, что делать.По дороге он споткнулся о кусочки механического дракона ученого, разбившегося о скалы, а теперь, вновь собирающиеся и,подкрепленные дивным маслом, порывающиеся улететь.«Нет, это лишь неподвижное железо, не выдерживающее вечной красоты и живости природы!» - решил, отдышавшись юноша, и побежал дальше.За поворотом ему встретилась лошадь Богачки, капризно стоящая перед простым низким бревном и лениво жующая траву.«Нет, это избалованная кукла роскоши, забывшая, что имеет, кроме красоты, и силу, которую нельзя нежить, избегая малейших препятствий!» - рассудил парень и снова побежал.У ворот города он наткнулся на свой пестрый велосипед,забытый верный чемоданчик с костюмами и масками, издалека уже обещавшими гонорары и любовь публики; нашептывающие: «Замаскируйся, ведь в другой город!... Что тебе стоит, ведь это так привычно и легко, ведь это принесет тебе старую, достойную жизнь!».Парень уже хотел повиноваться этому неведомому голосу…хохочущих, в последний раз, из-за туч, темных рук, но его взгляд упал на розу,которую Нищенка, так давно, украдкой кинул