— А… — выдавила из себя, думая кто бы это мог быть. Военных из корпуса сюда застать не пускали. Горничные вряд ли были на такое способны на подобное… Или я их плохо знаю.
Я медленно повернула голову. Коридор огласил громкий визг. Сама была в шоке, что могу настолько громко визжать. Звук эхом отразился в коридоре.
Передо мной, шевеля огромными усищами, стоял таракан. Черт возьми! Я не из психушки сбежала! Честно! Огромный двухметровый таракан положил на мое плечо свою покрытую темными пластинами с мохнатыми ресничками лапу. Я отскочила на пару метров и потянулась к спрятанному в голенище сапога ножу. Странно, что только сейчас я о нем вспомнила. Похоже, что в последние дни я утратила бдительность. А ведь, когда Асмодей схватил меня, я была так напугана, что и не вспомнила про нож.
Таракан почесал лапкой свою приплюснутую голову. Взгляда с меня он не сводил. Стоит ли мне на него нападать? Вообще-то я была не в курсе тех тварей, которые водились в поместье Асмодея. И зря, потому, как не знаю теперь, как реагировать на это.
От внутренней истерики меня отвлек звук открывающейся двери. В коридор вышла девушка и, уперев руки в бока, заявила.
— Какого хрена, Котя? Сколько раз уже повторять о том, как это не смешно! Доводишь мне тут посетителей, бессовестное членистоногое!
— Угадай кто? — услышала я писк в ответ и окончательно выпала в осадок. Оно еще и говорит? Во что за дурдом я попала?!
Моя и без того расширенная нервная система начала потихоньку отмирать следом на нервными клетками, которых и так оставалось на перечет. Я привалилась к холодной стене, все так же крепко сжимая нож. Хоть и маленькая железка, но все равно спокойнее.
Девушка еще немного поругалась на таракана, а потом послала его в зал. Шустро перебирая лапками это нечто, названное Котей, понеслось мимо меня. Я, набираясь смелости, что есть мочи, еле как выдохнула застрявший сгусток воздуха в лёгких. Слава богу!
Оно ушло.Девушка подошла ко мне, и я, наконец, смогла рассмотреть ее и понять, что поспешила с выводами. Это оказалась женщина невысокого роста, довольно худая, но уже с парой морщин на лице. Ее светлые волосы были стянуты в пучок на затылке. Она недовольно покосилась на нож в моей руке.
— Диаваль был прав, когда сказал, что ты абсолютно не знаешь поместья. Убери его, тебе никто не причинит вреда.
— Но… Оно…это… — с губ слетали обрывки предложения. Я дрожала.
Женщина покачала головой.
— Это неудачный эксперимент господина. Они абсолютно безобидные и обладают интеллектом трехгодовалого ребенка. Не бойся, Котя не хотел причинить тебе вред. У него это что-то типа шутки с каждым новичком, попадающим сюда.
«Хорошая шутка» — мысленно фыркнула я. — «И что за Котя такой? Погодите… У таракана есть имя?»
И где я неправильно в своей жизни свернула, что меня окружает полнейшее безумие. С самого начала, как я прибыла, этот мир — все пошло по наклонной.
— А почему Котя? — спросила я.
— Он самый сообразительный и вроде главный у них. Его так Диаваль назвал Котаро — это с южного что-то вроде «великий сын своего народа» значит, а мы сократили. И звучит забавнее, и ему вроде нравится.
Вот значит как. «Великий сын», что ж, Диаваль, чувство твоего юмора я оценила.
Отлипнув от стены, я прошла за женщиной в комнату. Это была мастерская — повсюду лежали отрезы ткани разных цветов и размеров. Стояли шкафы и швейные машинки, а рядом с окном находился большой мольберт. В комнате помимо нас еще находилось две девушки помоложе. Одна сматывала сантиметровую ленту, другая сметала остатки ниток с пола.
— О, вот и Йенифер. — улыбнулась мне одна из них, и я узнала знакомую Карен, что как-то приходила к нам.
— Да, Тия. Что мне делать?
— Пока что стоять на месте. — Хмыкнула она, перебрасывая сантиметр через плечо. Вообще непонятно зачем она его сматывала, если воспользоваться собралась.
Женщина тем временем подошла к шкафу и потянула за дверцу. Вынула из его недр кожаный распухший альбом и принялась перелистывать страницы что-то в них высматривая.
— Подойди к мольберту, — обратилась ко мне она, и я послушно сделала несколько шагов вперед. — сейчас девочки снимут с тебя мерки, а потом определимся, что шить будем. Сними с себя только этот вот — она кивнула на мою рубаху, единственную верхнюю одежду, что осталось после того, как сгорел фургон, — мешок, мне нужно, чтобы все было идеально.