Под рубахой у меня ничего не было, однако я кивнула и скинула с себя это бесформенное одеяние. Аккуратно положила на стул, стоящий рядом с мольбертом.
Помощницы как-то странно переглянулись. Потом Тия обратилась ко мне.
— Брюки тоже сними пожалуйста. Мне нужно снять полные мерки.
«Вот оно Что! И точно, вот я тупица. И о чем только думала?»
Наконец-то девушки приступили к делу. Тия ловко обхватила сантиметром мою талию и начала диктовать цифры, которые вторая девушка быстро записывала в тетрадь.
Я закусила губу, стараясь не вздрагивать от прикосновений. Тия не делала ничего плохого, но я внутренне сжималась каждый раз, когда ее пальцы хоть немного касались моей кожи.
Наверное, я еще долго не смогу побороть свою нервозность и неприязнь прикосновений. Не то чтобы это была гаптофобия, но… мне неуютно. Неуютно от того, что я их почти не знаю. А еще от того, что ко мне прикасаются.
Тия закончила свою часть работы и отошла к столу. Под нос мне сунули альбом с эскизами нарядов.
Быстро мелькал лес за окнами. Грохот от колес, и мирное покачивание поезда действовало, словно колыбельная для малыша, так же усыпляла Асмодея. Он усиленно боролся с желанием прилечь, но уставшее тело было сильнее.
Как это мерзко. Асмодей усмехнулся и посмотрел в окно на проносящиеся мимо ели. После исчезновения магии его демоническая сила тоже исчезла из-за чего он стал равен с людьми. Энергии стало тратиться куда больше, уязвимость к болезням стала выше. Особенно тяжело далась первая неделя без магии, когда он приходил в себя после тяжелой бойни. Ему тогда казалось, что воздух стал разряженным, что дышать тяжело. А еще обострились чувства. Боль от ран и холод стали ощущаться довольно сильно. Асмодей мерз и ненавидел мир за наступающую зиму.
А за окном поздняя осень. Пожухшая желтая трава и мертвая листва, покрытая инеем — ночи были уже морозными.
Невыносимо хотелось спать, но сон для Асмодея был, как наказание. Он снова стал видеть кошмары, прошлое своими холодными пальцами снова стискивало его за горло, не давая нормально жить. Эта война изменила многое, она заставила его взглянуть на старые вещи по-новому. На столе перед ним лежали бумаги разной степени важности. Их нужно прочесть, просмотреть, но сил не было даже поднять руку. Мысли и шум поезда вот, что окружало сонного демона. Он бездумно обвел взглядом купе и тихо вздохнул.
Кэт. Он не хотел, чтобы она уходила — переместилась вместе со своим новым любовным интересом в другой мир. Демон сильно привязался к ней за все то время, что они жили вместе. Их взаимоотношения давно вышли за грань «ты мой лучший эксперимент» «Я служу тебе за деньги и силу». Пожалуй, кроме Диаваля и Сэма больше близких людей у него не было. Таких, что могли открыто заявить о своем недовольстве его поступками. А ведь он… Не стоило так поступать с тем парнишкой. Асмодей явно перешел грань. Сейчас осознание всего этого легли тяжелым грузом на плечи демона. Ему было грустно от всего: от проблем с миром, одиночества, ненависти к себе.
Когда тебя оставляет близкий сердцу человек, тот, которому мог доверять, когда собственный сын оказался предателем, единственный выход — пить и ненавидеть себя за прошлое.
А еще эта девушка, за которую он поручился, эта Йенифер. Ее поведение ужасно раздражало Асмодея. Он привык, что его все боялись и подчинялись (кроме тех троих, им можно делать, что угодно), но она… И видно же было, сама трясется от страха, но тем не менее наглости перечить ему хватает. Ненавидит она демонов как же! Помогала ему демону, как миленькая, когда узнала, сколько ей заплатят. Люди такие мерзкие продажные твари. И зачем он вообще о ней думает? О такой низкой, мерзкой…
Асмодей снова перевел взгляд в окно. Глаза слипались. От пары часов сна вряд ли в мире что-то изменится. Он закрыл глаза, чуть откинувшись на диванчик и почти сразу провалился в тяжелый сон.
Асмодей проснулся от того, что услышал звон посуды. Лениво приоткрыв один глаз, демон заметил Диаваля, катившего перед собой передвижной столик, заставленный тарелками.
— О, вы все-таки решили вздремнуть, господин. Рад, что разум взял верх.
Асмодей поморщился, не желая признавать правоту азиата и чуть вытянув шею, чтобы посмотреть на принесенную еду. Чувство голода его не покидало еще перед тем, как он сел в поезд, однако демон его по-своему обыкновению проигнорировал. Но теперь, понимая, что приводить свое тело в истощение перед боем по меньшей мере глупо, Асмодей потянулся к тарелке.