Зачем он закрыл его? Они не были настолько хорошо знакомы. Право слово — милосердие и доброта ведут к смерти. В этом мерзком мире нельзя быть слабым. Стоит лишь хоть чуть-чуть ослабить хватку, как те, кто улыбался тебе в лицо, набросятся и безжалостно разорвут на части. Разве Гроу сделал лучше себе?
Милосердие — не является добродетелью. Люди, которых жалеют, осознают выгодность своей «слабости» и просто пользуются теми, кто добр.
Вряд ли бы Асмодей поступил бы так же. Своя шкура ему дороже. Почему Гроу до конца держался своих принципов?! Он мог бы сейчас спокойно доживать свой век, будучи отстраненным от управления, где-нибудь на островах, под теплым солнцем. Зачем он предпочел смерть? И ради кого?! Ради правителя, что не смог уследить и вовремя приехать?
Асмодей не понимал. Он закусил губу, чувствуя, как изнутри его колотит дрожь. Паническая атака? Нервы сдают? П-ф-ф, он и не такое переживал. Так почему сейчас так плохо? Почему душа сейчас, словно полотно, из которого по одной тянут нити, забирая все силы.
Холод начал постепенно досаждать демону. Он встал и нервно прошелся из одно края комнаты в другой.
— Не понимаю… одиночество… жизнь… — раздавались бессвязные обрывки слов, но Ас не замечал этого.
Что будет дальше? Действительно ли он сможет удержать империю еще раз. Сколько еще умрет по его вине? Из глотки вырвался почти звериный рык. Асмодей ударил кулаком по стене и тут же привалился к ней. Виски пульсировали болью. Челюсть сводило, а тело слегка трясло. Когда он сам успел так ослабеть? Нет. Нельзя. Скоро похороны и он должен там присутствовать.
Отдать последнюю честь и проследить за выполнением приказа. А еще найти нового лорда. Да. Сейчас жалеть себя и жизнь он не мог. Быть слабым нельзя.
Демон все еще дрожащей рукой пригладил растрепанные волосы. Прокушенная губа саднила, на зубах чувствовался легкий привкус железа. Асмодей подошел к двери. Остановился на секунду, не решаясь отпереться. Потом все-таки повернул ручку двери.
Его искали. Какая-то горничная подбежала, тараторя, что Диаваль ждет его снаружи. Он быстро преодолел коридор и спустился по лестнице, где стоял, скрестив на груди руки Диа. Завидев господина, помощник чуть расслабился.
— Что успело произойти в мое отсутствие? — спросил демон.
— Мы почти закончили с отловом. Ребята сказали, что сами справятся, а я здесь, чтобы напомнить о похоронах. Тело Лорда уже понесли на площадь. Думаю, стоит поторопиться.
Асмодей кивнул, и они вместе направились к выходу из поместья. На улице накрапывал дождь. Темные тучи предвещали грозу. Асмодей поднял голову к небу. И все-то оно видит.
Вот только ему от этого не легче. Небеса равнодушны к проблемам и чужой боли. Мольбы так и будут оставаться пустыми словами. Только поступки способны что-то изменить. Пожалуй, и никаких высших сил и нет. Только сила и упорство.
Демон усмехнулся про себя.
На площади было людно. Похоже, что здесь собрались все горожане. Слышался плач и стоны. Народ оплакивал своего защитника и правителя.
Асмодей сжал зубы. Жалеют они, как же. Мерзкое стадо. Где они были, когда их лорд умирал? Почему не встали на его защиту, а, словно крысы, спрятались в домах, ожидая? Сжав кулаки, он двинулся напролом сквозь толпу до деревянного подмоста.
Люди в страхе расступались перед ним. Асмодей был зол как никогда.
Животные — просто мерзкие животные. Он поднялся по деревянным, рассохшимся ступеням наверх. Тело Лорда лежало в нескольких метрах от него, расположенное на бревнах. Его окружали цветы, а сверху был наброшен вышитый золотом плащ с символом правителя. Асмодей присмотрелся и увидел, что это лев, стоящий на задних лапах. Ну, благородства ему было не занимать.
Диаваль поднялся следом за господином, но стал чуть поодаль, чтобы не мешать. Асмодей скрестил руки на груди.
— Кхм-Кхм… — демон, стоящий на подмосте, в черной одежде прокашлялся и развернул свиток, что держал подмышкой. — сегодня день, когда черная звезда затмила солнце жизни нашего лорда. День, когда…
Асмодей не хотел слушать и видеть этот фарс. Он здесь, чтобы отдать последнюю дань уважения.
— Твой сад был прекрасен, Гроу, — тихо произнес он. — надеюсь, что рай существует, ибо ты его заслужил.
Потихоньку дождь начал усилятся. Казалось, что сама природа жалела об утрате.
Он был слишком добр. Никогда не шел на конфликт и хотел лишь спокойной жизни для своих людей. Такие долго не живут. Асмодею с каждой секундой возникали мысли: «какая же это фальш в их голосах, устал, мерзко даже смотреть на это зрелище». Мерзкий пафос.