– Прощай, Мэри!.. – прошептал он.
Внезапно датчики тяготения пискнули предупреждение. Дэйв сидел неподвижно, как замороженный.
Только бы взрыв его корабля послужил предупреждением «Звездному»! Только бы его пилоты…
Корабль содрогнулся от взрыва. Секунда боли, и забвение затянуло его в свою черную, бездонную глубину.
ЛИЦО МЭРИ было неясным и невероятно далеким. Казалось, она плакала. Дэйв покачал головой, морщась от боли.
– Ты не настоящая, – пробормотал он. – Я же умер. Я не мог не умереть.
– Дэйв!
Теплые и очень уж настоящие губы коснулись его щеки. Висящая на ее ресницах слезинка упала ему на подбородок.
– Но это невозможно, – прошептал он. – На максимальной скорости… я направил корабль прямо в Эрос… Никто бы не выжил… И я бы никак не успел затормозить… Двигатели работали на полной мощности…
– Ты даже не коснулся Эроса, Сондерс. – Из тумана выплыло лицо капитана Росса. – Топливные баки взорвались до того, как ты долетел до астероида. Очевидно, из-за перегрева двигателей. Нужно ли тебе напоминать, что астероид всего лишь семь миль в длину и почти не имеет силы тяжести. Ну, а сила взрыва, уничтожив корму корабля, отбросила первую половину по тангенсу прочь. Вспышка от взрыва вовремя предупредила нас и спасла от удара об Эрос. Мы направили шлюпку осмотреть обломки корабля, чтобы узнать, не остался ли там кто живой. Тебя нашли в пилотском кресле в рубке управления, т-образная рукоятка управления главными двигателями прижала тебе грудь, не дав вылететь из кресла, потому что привязные ремни могли бы и не выдержать удара. Удачно, что на тебе был скафандр, Сондерс!
– Наверное, он потребует замены, сэр! Я был в камере сгорания, когда бандиты…
– Спокойно, сынок, – улыбнулся капитан Росс. – Ты еще успеешь написать отчет. А пока что тебе нужно спокойно лежать и выздоравливать. Видишь ли, в следующем месяце в доках будет достроена сестра «Звездного», «Стелла», и нам потребуется сообразительный, опытный пилот для нее.
Дэйв перевел взгляд с капитана Росса на Мэри и слабо улыбнулся.
– Представляете, я должен был умереть, – сказал он, – Но по ошибке сделал посадку в раю!
Прощение Тенчу Тэйна
СЛУЧАЙНЫЙ ТУРИСТ может охарактеризовать Меркис, столицу Марса, одним-единственным словом «красота». Величественные здания Меркиса, его зеленые газоны, усеянные горящими цветами, разветвленная сеть каналов с совершенно прозрачной водой – все это делает его цветущим садом в вечной, красно-пыльной пустыне. А если еще добавить к этому ряды баров в бутылко-образных зданиях, и лодки, похожие на гондолы, в которых насвистывают странные мелодии маленькие туземцы-гондольеры, а также множество фирменных магазинчиков с уникальными товарами, то в результате вам покажется, что вы попали в настоящую Мекку богатых туристов. Даже скучающий любитель, ищущий в жизни нечто возвышенное, может найти приют в Квартале Толара, где выглядящие надлежащим образом голодные художники сидят в дверях столь же странных зданий и предлагают потенциальным любителям искусств бесконечные оранжево-красные пейзажи. И какой бы ни был у вас вкус, проницательные маленькие марсиане сумеют вам угодить, поскольку не упускают ни единой мелочи в своей вечной игре обмена дешевых изделий и приятных воспоминаний на земную наличку.
Но все же в дополнение к этому блестящему веселому городу существует другой Маркис, неизвестный туристам. Вдалеке от мраморного блеска большого пассажирского порта, где плавно скользят над землей роскошные лайнеры, есть грузовые причалы с побитыми бродягами, ржавыми грузовозами и простыми судами с тупыми носами, окруженные лабиринтом покосившихся подъемных кранов, грузовых подъемников и серых резервуаров хранилищ. А вокруг грузового порта, точно пена на стенках котла, лежит Олеч, темный и грязный. Ряды серых, одинаковых зданий, исхоженные, грязные стеклянные улицы, вонючие, замусоренные каналы. Тусклые, кристаллоидные стены облеплены обрывками рекламных плакатов, повсюду крадутся тощие молаты – шестиногие бесхвостые марсианские собаки, носятся детишки и ковыляют скулящие нищие, готовые за скромную плату передать сомнительные сообщения или выдать еще более сомнительную информацию.
Здесь, в Олече, приземистые космические псы юпитериане болтают с вялыми венерианскими торговцами, а темнокожие меркуриане пьют с обитателями Нептуна, и рослые земляне высокомерно расхаживают среди толпы «краснух» – сыновей Марса с медной кожей. Сквозь вавилонское смешение сотни языков пробивается свистящий и шипящий марсианский диалект. Словно тени, мелькают низенькие «красномордики» в длинных, свободных «пылевиках», скользят по кривым улочкам, таинственные и непостижимые.