И сказал король:
Дело сделано, но до рассвета осталось всего два часа, а потому прошу вас, герцог Глостер, и вас, граф Солсбери, ступайте к графине и упросите ее от моего и своего имени прислать нам две большие бочки, которые хранил муж ее Гвильем де Варвик наверху в оружейной, — полны эти бочки до краев медными шипами.
Немедля отправились они и передали просьбы и королевский приказ, графиня же, хоть и гневалась на короля за то, что не отдал ей сына, но, услышав о просьбе, была довольна помочь делу, однако не смогла она удержаться от таких слов:
Боже мой! Отчего это славный наш король всё знает о моем доме? Не скроешь от него ни оружие, ни военные припасы. Может, он колдун или предсказатель?
Велели бароны погрузить бочки на телеги и отвезти их в лагерь. Прибыв к королю, передали они слова графини, улыбнулся славный король, рассмеялся и развеселился.
Затем велел он притащить бочки к бреши в частоколе и рассыпать медные шипы по земле, дабы впивались они маврам в ноги, когда те направятся в лагерь, что и было сделано. А рядом приказал король вырыть ямы, глубокие, точно колодцы, дабы попадать маврам из огня да в полымя, и всю ночь напролет рыли эти ямы.
Едва рассвело, воцарилось в лагере мавров великое оживление, под звуки труб, барабанов и анафилов[44] громкими криками стали призывать они к бою, и так спустились с холма, надвигаясь на христианский люд. По приказу короля все воины легли на землю, притворившись спящими, и только когда подошли мавры к лагерю на пушечный выстрел, вскочили они и начали строиться, всячески выказывая неспособность к бою. Когда приблизились мавры к бреши в частоколе, сказал король:
Сеньоры, прошу вас не падать духом. Теперь же покажем врагу спину, притворимся, что спасаемся бегством.
А мавры, увидев, как бегут христиане, бросились со всех ног вдогонку. Но едва приблизились они к бреши, через которую только и можно было проникнуть в лагерь, впились им в подошвы медные шипы. Тут король, будучи рыцарем, весьма искусным в ратном деле, велел людям своим остановиться и, увидев, как мучатся мавры от ран на ногах и падают в глубокие колодцы, прикрытые ветвями и присыпанные сверху землей, вскричал что есть силы.
Глава 25
Рыцари, достойные славы! Станьте спиною к городу и повернитесь лицом к врагу веры христианской! Ударим что есть духу, дадим маврам жестокий бой, никому не будет пощады!
Первым ринулся вперед король, а за ним все остальные. Мавры же, видя, как теснят их христиане, не могли двигаться из-за пораненных ног, а потому приговорены они были к смерти, и множество их полегло. Те же, что шли за ними, увидев гибель своих сородичей, обратились в бегство не сопротивляясь. Вернулись они в замок и засели там.
Король мчался вдогонку врагу, убивая и рубя головы тем, кого настигал. Но вот он остановился, мучимый полученными ранами, и увидел, как взяли в плен одного могучего и громадного мавра. Тогда пожелал король, чтобы сын графини, которого накануне посвятил он в рыцари, убил этого мавра. И мальчик, собрав всю свою волю, так ударил мечом по голове мавра несколько раз кряду, что уложил его на месте. Увидев это, схватил король мальчишку за волосы и бросил его на простертого на земле мавра, а потом так прижал, что глаза и лицо его умылись в крови, и заставил он мальчика положить обе руки на раны, чтобы весь перепачкался он мавританской кровью[45]. И стал тот мальчик храбрым рыцарем, и так он потом отличился, что не сыскать было во всем мире равного ему в рыцарской доблести.
Хоть и видел добрый король, что выигран бой, продолжал он преследовать мавров, и всех, кого догоняли, убивали без пощады. Не случалось в те времена большего кровопролития — за десять дней полегло мавров девяносто семь тысяч. Король же, получивши много ран, не мог долго идти, и тогда подвели ему коня.
Истинно, — сказал он, — не сделаю я этого. Все идут пешими, негоже мне ехать на коне.
И тогда продолжили они путь пешими до самого замка, где засели мавры, стали лагерем под его стенами и всю ночь провели в радости и веселии, а наутро, едва рассвело, велел король трубить в трубы и всем вооружиться. Надел он королевскую тунику и первым ринулся в бой. Яростно сражались христиане, дабы овладеть замком, мавры же отбивались арбалетами и копьями, а с высоких башен сбрасывали вниз большие камни. И так забылся король в пылу боя, что оказался впереди совершенно один безо всякой подмоги.
45
..умылись в крови... перепачкался он мавританской кровью. — Реально такого обычая, видимо, не существовало, однако его появление на страницах романа не случайно. Кровь всегда рассматривалась как магический источник жизни и силы. Так, герой скандинавского эпоса Сигурд, как только ему на язык попало несколько капель крови дракона Фафнира, обрел способность понимать речь птиц. Зигфрид Нидерландский — герой германского эпоса «Песнь о нибелунгах», омывшись кровью убитого дракона, «весь ороговел», т. е. стал неуязвимым для оружия. Другой герой песни — Хаген — советует для возбуждения воинственного духа и восстановления сил утолять жажду «кровью тех, кто в бою убит». Эти представления находили отражения не только в литературе, но и в реальной жизни. Единственным средством от проказы, например, считалось омовение кровью невинных младенцев. А в период гонений на христиан кровь тех, кто погиб мученической смертью, собиралась с земли специальной белой тканью — столой, которая, как указывают источники, часто обретала чудотворные свойства.