Вместе с герольдом вернулся Тирант к себе, и сразу же скрепил письмо подписью и печатью, и отдал его Жерузалему, королевскому герольду. А еще подарил он ему богатое дворянское платье[118] из парчи[119], подбитое соболем[120], и упросил его взять это одеяние и носить в знак дружеского расположения.
Герольд отбыл, дабы сделать приготовления к битве, и стал искать сеньора Вилезермеса в свите короля и королевы, увидев же, что нет его, направился герольд в город и нашел рыцаря в монастыре на исповеди. Когда тот закончил исповедоваться, Жерузалем отвел его в сторону и сказал, что им необходимо потолковать, но только не в церкви, ибо в таких местах не подобает говорить о делах неправедных. Сей же час вышли они из святого места, и Жерузалем повел такую речь:
Сеньор Вилезермес, по службе моей был бы я весьма рад помирить вас и Тиранта Белого. Но ежели на то вы не согласны, хочу я вернуть ваше письмо и передать ответ Тиранта, писанный на белой бумаге, скрепленной его подписью и печатью, из которого следует, что я, согласно моему занятию, прибыл сговориться с вами о поединке, на что даны мне все полномочия. Желает Тирант Белый, чтобы сами вы распорядились, как писано в вашем письме — об оружии, о битве пешими или конными, о защите и нападении; на что дает вам Тирант все права, при условии, чтобы вести бой на равных и без уловок[121] и чтобы сразиться нынче же ночью.
Глава 65
Я распоряжаюсь так: биться мы будем пешими, в рубахах французского полотна, щиты у нас будут бумажные, а на головах вместо шлемов венки из цветов, и никаких не будет у нас других доспехов. Оружием нам будут генуэзские кинжалы с острием полторы пяди в длину[122], наточенные с обеих сторон. И бой пойдет у нас с Тирантом не на жизнь, а на смерть[123]. Вам же, герольд, я удивляюсь, поскольку наше согласие хотите вы обратить в несогласие. Ибо согласны мы в том, чтоб биться, а вы говорите мне о мире.
Сказал я это потому, — ответил герольд, — что обязывает меня долг моей службы не желать смерти достойных рыцарей.
Что ж, сдается мне, что нет между нами разногласия, ибо принимаем мы оба все условия.
Радует меня ваше согласие, — сказал герольд, — теперь же, до того как стемнеет, должны мы запастись оружием и всем необходимым для боя.
Сей же час отправились они купить кинжалы и велели хорошо наточить лезвия и острие; потом нашли французского полотна и тут же велели его скроить и сшить рубахи до полу, но с рукавом по локоть, чтобы сподручнее было биться. Затем раздобыли большой лист бумаги и разрезали пополам, а из каждой половины вышел щит:[124] подумайте, какой прок был от такого щита!
Когда закончили все эти приготовления, сказал герольду рыцарь:
Вы сговорились о бое со стороны Тиранта, я же никого не хочу в помощники, кроме господа Бога да моих собственных рук, которые привыкли омываться в ратной крови. А потому возьмите себе оружие, а то, что вы оставите, я заберу.
Сеньор Вилезермес, я здесь не для того, чтобы помогать доблестным рыцарям, долг службы обязывает меня давать советы и мирить рыцарей и дворян, но никому из них не потворствовать. И если бы сейчас вы отдали мне все, что у вас есть, не опозорил бы я своего звания и чести. Сделаем же то, что должно нам делать, а если нет, откажите мне и ищите другого, кто не будет вам подозрителен.
Герольд, клянусь Господом Богом, Создателем нашим, сказал я это не с теми намерениями, о которых вы подумали, одного лишь я желаю: поскорее биться, ибо ночь совсем уж близка. Раз вы меж нами судья, приблизьте же скорее развязку.
Сеньор, я расскажу вам, как все будет, — сказал герольд. — Не могу я быть у вас судьей, поскольку давал совет вам и Тиранту, а ежели бы и согласился, могли бы меня обвинить как несправедливого судью. Однако я найду вам другого сведущего в деле человека, которому вы оба можете довериться, — зовут его Кларос де Кларенса, он герольд и знаток ратного дела, искусный в боях. Он только что прибыл с герцогом де Кларенса и скорее согласится умереть, чем пойти против долга своей службы и против чести.
Я на все согласен, — сказал рыцарь, — лишь бы биться на равных и втайне от всех.
Обещаю вам, — сказал герольд, — никому на свете об этом деле не рассказывать, кроме Клароса де Кларенсы.
А теперь, — сказал рыцарь, — возьмите оружие и отнесите его Тиранту и выберите то, которое вам по нраву. Я же подожду вас в часовне Святой Марии Магдалины, а ежели кто из моей свиты меня встретит, притворюсь, что пришел помолиться.
118
...богатое дворянское платье... — В тексте Мартурель употребляет словосочетание «roba d’estat». Это может быть т. н. «гербовая одежда», украшенная вытканными или вышитыми золотыми или серебряными нитками рыцарскими гербами. Обычай предписывал носить ее во время турниров, при дворе и во время военных действий. Но, возможно, автор имеет в виду т. н. «упленд» — самую роскошную верхнюю одежду Средневековья: мужское платье распашного типа, очень широкое, застегивающееся от горла до пояса. Ниже полы, как правило, не застегивали, чтобы была видна дорогая подкладка. Упленд шился из самых дорогих тканей, богато отделывался и часто выступал в качестве церемониальной одежды.
120
...подбитое соболем... — Во времена Мартуреля шкурки соболя привозили в Европу с Сицилии, тогда важнейшего центра пушной торговли.
121
...вести бой на равных и без уловок... — Фраза «sense falsa mestria» в оригинале обозначает, что вовремя боя противники не имеют права совершенствовать ни вооружение, чтобы сделать его опасней, ни доспехи, чтобы увеличить их прочность.
122
...кинжалы с острием полторы пяди в длину... — Описывая кинжал, Мартурель уточняет, что должна использоваться «мерка Монпелье» («сапа de Montpelier») — мера длины, распространенная в Арагонской Короне в средние века и равная 0,199 м. Таким образом, длина кинжала — 0,497 м, что являлось нормой для оружия этого типа в XV в.
123
...не на жизнь, а на смерть. — Исторические документы свидетельствуют, что поединки на таких условиях (с бумажными доспехами и реальным оружием) происходили в действительности и носили название «batalla perillosa» («опасная схватка»),
124
...вышел щит... — В тексте Мартурель уточняет, что щит вышел «а manera d’adarga». Adarga (или darga) — щит арабского происхождения из шкур антилоп, сшитых вместе. Имел овальную или сердцевидную форму.