Оба упомянутых каталонских автора ощущают кризисное состояние жанра, но каждый из них реагирует на него по-разному, намечая две дальнейшие линии в развитии рыцарского романа на Пиренейском полуострове. Автор «Бландина Корнуальского» идет по наиболее простому пути и стремится развить занимательную сторону повествования. В его романе представлен полный набор фантастических и сказочных атрибутов (сражения рыцарей с многочисленными великанами, драконами, змеями, заколдованным сарацином, освобождение околдованных и плененных девиц и т. д.) и наблюдается, по словам одного из исследователей, «преобладание внешнего действия в ущерб характеристике персонажей, чувств и символическому значению»[813]. Именно эта черта была характерна и для переводных испанских рыцарских романов. «Бландин Корнуальский» также являлся своеобразным «вольным переводом» с художественного языка французского средневекового рыцарского романа. Его автор, утрируя утопичность, фантастику, сказочность, усугублял, по выражению М.М. Бахтина, разрыв между языком и материалом. «Бландин» представлял собой тот тип романа, который способствовал в лучшем случае выработке «излагающего стиля» и позднее — категории «облагороженное™» и «литературности» языка, а в худшем — созданию множества похожих как две капли воды произведений, блистательно спародированных и высмеянных Сервантесом.
«Сказка» Туруэльи намечает более перспективную линию развития рыцарского романа, хотя сама по себе не относится к данному жанру. На «Сказке» стоит остановиться поподробнее, хотя бы уже потому, что на нее непосредственно ориентирован важнейший для понимания романа Мартуреля эпизод — появление короля Артура и феи Морганы на устроенном в честь Тиранта празднестве в Константинополе.
Фабула «Сказки» достаточно проста и сводится к истории о том, как ее автор, прогуливаясь неподалеку от собственного дома, то есть в Каталонии, по берегу моря, принял за скалу огромного кита, влез на него и в конце концов был доставлен на какую-то неизвестную землю. Земля оказалась Волшебным островом, где находились король Артур и фея Моргана. Здесь автор удостаивается беседы с королем и столь же необычным способом возвращается домой.
Однако, несмотря на кажущуюся простоту, «Сказка» наполнена глубоким смыслом. Прежде всего Туруэлья усиливает ирреальность артуровского мира. На это обращает внимание уже само название произведения. А то, что автор-герой попадает на остров, то есть преодолевает водное пространство, явно свидетельствует о его перенесении в иной, «запредельный» мир. Неслучайно король Артур весьма удивлен при виде автора «Сказки», ибо, по его замечанию, ни один смертный еще не удостаивался чести посетить его королевство. Таким образом, в «Сказке» используются элементы видения, жанра, основанного на мифологических и религиозных представлениях об устройстве мира. Характерно, кстати, что самого Артура автор видит лишь глядя сквозь волшебный перстень феи Морганы, так что остается непроясненным, на самом ли деле произошла их встреча или она тоже некий мираж.
Примечательно, что у Туруэльи артуровский мир особым образом сакрализируется и косвенным образом сопоставляется с христианским. Это подкреплено и образом самого Артура.
«Сказка» создана в эпоху оживления древней валлийской легенды о том, что король Артур не умер и лишь выжидает момента, чтобы прийти на помощь своему покоренному народу. Герой «Сказки» попадает, судя по всему, на остров Авалон, где, по преданию, пребывает король Артур после смерти. И действительно, герой видит перед собой покрытое стеклянным куполом ложе, на котором лежит рыцарь могучего вида, лет тридцати, одетый во все черное, грустный и больной с виду. Таким образом, Туруэлья дает свой вариант «одного из целой плеяды тех уснувших долгим снов героев, чьего пробуждения ждет народ», причем «в конечном счете выявляется связь этой идеи с иудейско-христиан- скими представлениями о царстве Божием на земле»[814].
813
Llavador R.B. «Tirant lo Blano»: Evolucio i revolta de la narracio de cavalleries». Valencia, 1983. P. 60.
814
Мортон А. Артуровский цикл н развитие феодального общества //Т. Мэлори. Указ. соч. С. 770—