Теклис бы тут все возненавидел. Брат не любил быть в центре внимания, не любил, когда вокруг толпится народ. Он бы наверняка сказал что-нибудь едкое насчет этих счастливых беспечных гуляк. Интересно, это магия на них так влияет? Теклис бы, конечно, определил точно, Тирион же никогда не был восприимчив к ветрам магии.
Но даже он подозревал, что без чар тут дело не обошлось. Народ выглядел слишком радостным, слишком активным, слишком возбужденным — даже для эльфов в праздничном настроении. Над лесом висела атмосфера благодушного удовлетворения. Каждый встречный действительно хотел здесь находиться и действительно был счастлив от того, что он тут. Другого такого же места Тирион просто не мог себе представить. Даже Лотерн, вибрирующий энергией торговли, наводил некоторую тоску, бросая тень на самые веселые праздничные дни.
Это место своей атмосферой отчего-то напомнило Тириону Святилище Азуриана. Там тоже ощущалось, что мира коснулась некая древняя сила. Мимо танцующей походкой прошла девушка с цветами в волосах и улыбкой на губах. Она послала Тириону воздушный поцелуй, он ответил ей тем же. Она подскочила ближе, присмотрелась внимательнее, откровенно — и определенно высоко — оценивая его. Он тоже непринужденно разглядывал ее. Тирион слышал, как ведут себя эльфы при дворе Вечной Королевы, и собирался соответствовать, он всегда подстраивался под обстоятельства.
— Ты приехал на турнир? — спросила девушка.
— Именно, — подтвердил Тирион.
— Надеешься победить?
— Не уверен.
Она рассмеялась — точно зазвенели серебряные колокольчики.
— Не уверен? Как это возможно?
— Долгая история, — ответил Тирион.
— Мы эльфы. У кого, как не у нас, найдется время для долгих историй? Меня зовут Лила.
— А меня Тирион.
— Как героя Святилища Азуриана?
— Точно так.
— Я слышала, он такой же симпатичный, как ты.
— Вполне возможно.
— Ты — он, да?
— Я был в Святилище, когда на него напали. Только не думаю, что вел себя так уж геройски. Когда появился демон, я там прятался. — А у тебя есть брат-близнец, великий чародей?
— У меня есть брат-близнец, учившийся в Хоэте. Не уверен, что он так уж велик. Хотя он бы, наверное, сказал, что да.
— Пойдем, выпьем вина. Ты мне любопытен.
— Веди, — кивнул Тирион. Десять минут спустя они уже лежали, обнаженные, в ее шатре. А это что-то да говорит о праздничной атмосфере этого места, мельком подумал Тирион.
Покинув Лилу, Тирион продолжил свой путь.
Гуляя среди прохладных теней Авелорна, Тирион лениво изучал окружающих. Это место в корне отличалось от Лотерна. Оно жило в совершенно ином ритме. Тут совсем по-другому относились ко времени. Народ здесь выглядел совершенно расслабленным.
Сейчас Тирион наблюдал за эльфами, окружившими поэта, декламирующего древнюю поэму о Каледоре Завоевателе. Все знали слова и безмолвно шевелили губами, вторя чтецу.
Тирион смотрел, как эльфы внимают поэту. Он тоже знал поэму и понимал, что поэт будет говорить еще много часов — пожалуй, до самого заката. У этих эльфов есть время и интерес слушать и смотреть представление, в то время как другие, второстепенные персонажи или слуги, будут приносить им еду и вино. Занятые, делающие деньги эльфы Лотерна устраивали иногда такие чтения, но в сильно сокращенном варианте. Здесь ты словно вновь оказывался в прошлом, в золотом веке первой Вечной Королевы.
Тирион искал нотки фальши, а раз искал, то и находил. Кое-где слушатели спали. Другие пристально изучали собственные ногти, но такое, видимо, случалось всегда. Наверное, это была часть другого золотого века — но все равно золотого. Эти эльфы жили по старинке. Они считали себя хранителями всего истинно эльфийского и, возможно, были по-своему правы.
Лотерн — это будущее, если у эльфов вообще есть будущее. Торговый Лотерн, жилище космополитичного, искушенного, меркантильного Короля-Феникса. Город купцов, почти свободный от расовых предрассудков, место, где эльфы смешиваются с другими народами, учатся у них и приспосабливаются к новому изменившемуся миру.
В Авелорне эльфы ведут себя так, как вели еще до века Аэнариона. Авелорн прекрасен, трогателен и печален. Печален — ибо все, что тут так старательно поддерживается, все равно умирает. Авелорн — леса, застывшие в янтаре.
Нет, сказал себе Тирион. Неправда. Это место все еще живо. Авелорн — бьющееся сердце азурского общества. Сюда съезжаются артисты, поэты, танцоры: посостязаться, найти признательную аудиторию, обрести известность и даже подобие славы. Не той славы, что интересует его самого, но он мог понять эльфов, жаждущих иного.