— И твой, и твоих братьев. Завтра мы отправим много душ твоему господину.
— Я предвкушаю жертвоприношения.
Улыбка ассасина настораживала.
Все эльфы, участвующие в состязаниях, собрались в просторном шатре Вечной Королевы. Огромная палатка, сотканная из паучьего шелка и крученых нитей, была размером со дворец — внутри нее спокойно высилось могучее дерево. Только магия сделала возможной подобную конструкцию.
Под ветвями дуба-великана, в сиянии магических парящих фонарей, разместились многие десятки столов, стонущих под тяжестью еды и напитков. Разгуливающие повсюду менестрели пели старые песни и наигрывали старые мелодии. Атмосфера праздника достигла почти лихорадочного накала.
Тирион сидел за столом для почетных гостей вместе с Вечной Королевой, капитаном ее охраны, несколькими старшими советниками и отличившимися сегодня кандидатами на пост защитника.
Это тоже было частью испытания. За ними пристально наблюдали, оценивая. Вечная Королева и ее советники решали, подходят ли претенденты на роль спутника и телохранителя.
Все эльфы вели себя безупречно, все демонстрировали изысканные манеры, мудро играли словами, демонстрируя остроту языка, умеренно ели и пили — и косились на соперников голодными ястребами.
Тирион следил за всем этим с восхищением. Вроде бы учтивая беседа изобиловала ловушками, предназначенными для демонстрации познаний одного эльфа и полного невежества его конкурентов.
Каждая следующая тема была мудренее предыдущей, и затронувший ее эльф получал возможность блеснуть своими ослепительными знаниями истории и культуры их народа.
За столом, казалось, шел настоящий бой. Все участники владели языком не хуже, чем мечом, и князь Периан, возможно, был лучшим из всех. Своим остроумием он напомнил Тириону князя Илтариса, и пользовался он им умело, сперва тонко высмеивая собеседников, а после расправляясь с ними непринужденной колкостью.
Тягаться с князем Перианом мог только князь Аралиэн — и он отвечал: вежливо, убедительно, не нанося оскорблений. Каким-то образом у него всегда получалось выпутаться из самых коварных силков беседы, сохранив при этом образ любезного и воспитанного эльфа.
Возможно, он выглядел немного скованным, но с учетом обстоятельств это даже неплохо. Он как будто не стремился повергнуть всех соперников, что выгодно отличало его от прочих, делало более тактичным. Что ж, если это стратегия, то она весьма хороша.
В конце концов — а Тирион знал, что этого не миновать, — разговор перешел на него.
Князь Периан, глянув на него свысока, произнес:
— Ты очень тих, князь Тирион.
Все взгляды остановились на Тирионе. И Вечная Королева смотрела на него, и капитан ее стражи. Обычно такое его не смущало. Тирион привык быть в центре внимания, но взгляд Вечной Королевы отчего-то мучил и раздражал его.
— Я мало что могу сказать, — ответил Тирион.
— Князь Тирион предпочитает, чтобы за него говорили его дела, — заявил князь Аралиэн.
— Никогда не слышал, что быть великим воином равнозначно неспособности говорить, — фыркнул князь Периан.
— В твоем случае способность говорить определенно равнозначна твоему воинскому величию, — заметил князь Аралиэн.
— Наверное, князь Тирион желает принять участие в общей беседе. Он ведь еще никак не проявил себя как знаток.
— Разве что как знаток меча, — вставил Аралиэн.
— Я не претендую на звание великого ученого, — пожал плечами Тирион. — В нашей семье эта честь принадлежит моему брату.
— Так почему же твой близнец не участвует в состязаниях? — спросил князь Периан с хитрой улыбкой. Он, очевидно, знал о немощи Теклиса.
— Мой брат учится в Белой Башне Хоэта, — сказал Тирион.
— Да, я слышал, что у него есть причина прятаться там.
— Не знал, что он прячется. И он точно не прятался, когда отправился со мной в Люстрию вернуть меч Аэнариона.
— Значит, ты «вернул» меч Аэнариона? Интересное высказывание. То есть ты утверждаешь, что он твой по праву?
Тирион заметил поджидающую его ловушку. Заявить претензию на наследие Аэнариона было бы запредельной бестактностью, не говоря уже о глупости. Никто не мог сравниться с первым Королем-Фениксом.
— Я утверждаю, что он мой, потому что нашел его, а все остальные, кто мог бы предъявить на него права, мертвы.
— Значит, по праву мародера, — подвел итог князь Периан. — Я слышал, у твоего отца есть драконьи доспехи Аэнариона, у тебя теперь — его меч. Жаль, что первый Король-Феникс не оставил костыля. Твой брат мог бы получить его…