Дориан двигался с отрядом к королевскому павильону, не обращая внимания на разбегающихся эльфов, зная, что с ними разберутся.
Рядом с ним шла Кассандра. Лицо ее было спокойно, на губах играла легкая улыбка. Как и Дориан, она видела, что план работает, что все будет в порядке. Однако пальцы женщины непрестанно теребили амулет, выданный Малекитом.
Генерал приближался к шатру, гордый тем, как шагают в ногу его воины, пронзая копьями тех азуров, которые оказывались слишком близко, но не отвлекаясь от цели, доверяя своим товарищам, идущим позади, прикрывать им спины. Отличная демонстрация друкайской дисциплины.
Справа кто-то закричал, потянуло горелым. Похоже, события начали выходить из-под контроля. Из палаток вылезали эльфы посмотреть, что происходит. Многие таращились, разинув рты. Некоторых тут же сразили вылетевшие из темноты арбалетные болты, но никто пока так и не сообразил, в чем дело.
Впереди из сумрака выступила громада павильона. Видит Кхаин, дворец королевы действительно велик, в таком Малекит мог бы задать банкет всему двору. Конструкция, конечно, непрактична, поскольку не военная, но красива. Это генерал понимал. Шатер возводили магией и любовью — для живой богини азуров.
Жестокая улыбка искривила губы Дориана. Завтра они будут скорбеть о потере своего божества. А она станет рабыней Малекита и будет повиноваться каждой прихоти Короля-Колдуна. Интересно, каково это — иметь в рабынях богиню? Возможно, у него будет время, чтобы это выяснить.
Вход в павильон охраняли женщины-воины. При виде приближающихся сил Дориана они вскинулись. Даже издалека генерал разглядел, как расширились их глаза, и прочитал, что написано на их лицах. Пускай эльфийки не верили увиденному, но они стояли на посту и знали свои обязанности. Стражницы вскинули к губам рога, чтобы поднять тревогу, но арбалетные стрелы пронзили их, не позволив извлечь и ноты.
Дориан мерно и неудержимо двигался ко входу, задержавшись только, чтобы пропустить вперед свою охрану. В этот момент Кассандра, жестом попросив его подождать, метнула заклинание. Воздух засветился, и она кивнула, показывая, что он может идти дальше. Дориан не знал, что она сотворила, но в прошлом видел достаточно примеров ее работы, чтобы понимать, что колдунья ничего не делает просто так.
Когда они вошли внутрь, женщина сказала.
— Никаких смертоносных чар, только сигнальные. Вечная Королева слишком добросердечна, она боится случайно причинить вред кому-то из своих подданных.
Дориан кивнул. К их правителям это определенно не относилось. Любопытно, каково это — жить в мире, где короли и королевы не боятся насильственной смерти от рук своих подданных? Вот этого ему точно никогда не понять.
После этой кампании Малекит будет править миром, и его слово станет законом повсюду.
Тирион пробудился от тревожного сна, гадая, что происходит. Повсюду вокруг раздавались крики. Пахло горелым, и это отчего-то казалось почти непристойным в священном лесном уголке. А потом он услышал еще кое-что, от чего кровь застыла у него в жилах, то, что ему доводилось слышать в разных частях света, но чего он и не думал услышать здесь, — боевые кличи темных эльфов.
Сперва Тирион заподозрил какую-то скверную шутку. Невозможно ведь, чтобы сыны Наггарота проникли так глубоко в Ултуан, не переполошив всех вокруг. Действительно невозможно. Разве только целую армию скрыло какое-нибудь заклятье невидимости. Но даже если и так, Тирион не был уверен, что магию подобного масштаба не засекли бы чародеи Ултуана.
Он пожал плечами. Можно сколько угодно твердить себе, что ты слышишь невозможное, однако слышать ты от этого не перестанешь. Тирион знал воинов, погибших только потому, что при внезапной атаке они слишком долго думали, как им действовать. И войти в их число ему не хотелось бы.
Тирион принял решение, остальное было уже легко. Быстро облачившись в доспехи, он вытащил из ножен Солнцеклык и шагнул наружу, в горящую тьму. Повсюду валялись трупы. Двое его спутников лежали с копейными ранами в груди. Атарис смотрел в небо. Он походил на пьяного, только вот на горле его зиял огромный разрез, из которого лилась кровь.
Из кустов вырвались темные фигуры с занесенными окровавленными клинками. Воин, лишенный молниеносных рефлексов, пал бы в ту же секунду. Но Тирион проворно отскочил, уклонившись от нацеленного ему в живот удара.
Солнцеклык рассек мрак, оставив за собой пылающий след, и вонзился в шлем одного из темных эльфов, расколов и его, и череп под ним. Брызги крови и мозга заляпали грудь и руку Тириона.