Всадник обмяк в седле, но ящер продолжал надвигаться. Тирион подпрыгнул и поймал ногой стремя мертвеца, оказавшись вне досягаемости щелкающих челюстей холодного. Солнцеклык полоснул по горлу рептилии, рассекая яремную вену твари так, что даже прижигающий эффект магии не сумел закрыть рану.
В этот момент на него набросился оставшийся монстр, и Тирион едва успел отдернуть руку. Зубы ящера зацепились за рукав его куртки и стащили с седла, но ткань порвалась, и Тирион ловко соскользнул на землю, встречая врага. Атаку всадника он парировал отчаянными ударами. Сталь зазвенела о сталь. Рептилия снова попыталась укусить, и Тирион отскочил назад, спасаясь от страшных челюстей.
Всадник вонзил шпоры в бока твари, толкая холодного вперед. Поразительно все-таки, как медленно двигался ящер, но какое расстояние он покрывал одним шагом. Еще одна стрела пролетела над головой Тириона, однако этот выстрел оказался не столь точен — или от стрелка отвернулась удача. Стрела попала в грудь всадника, но доспехи отчасти защитили его. Зато легкое ранение отвлекло друкая, дав Тириону возможность сосредоточиться на сражении с его скакуном. Он попытался подрезать рептилии поджилки, но замешкался и лишь оцарапал ящеру пятку. Холодный хлестнул хвостом, и Тирион потерял равновесие. Удар пришелся по раненому боку. Боль была ошеломляющей. Ощутив преимущество, бестия, разинув зловонную пасть, ринулась к добыче. Сделать Тирион уже ничего не мог. Оглушенный болью, он едва шевелился.
В этот момент Солнцеклык, словно по собственной воле, повернулся в его руке так, что острие оказалось направлено точно в сторону атакующего холодного.
Что-то вспыхнуло в сознании Тириона. Они с клинком стали единым целым. Пляшущее на лезвии пламя, раскаляясь с каждым ударом сердца, устремилось к острию, собираясь в огненный шар. Миг — и шар этот сорвался с клинка, врезавшись в холодного, а затем взорвался, отшвырнув тварь, рухнувшую на землю уже опаленной почерневшей тушей.
Тирион с трудом поднялся и, пьяно пошатываясь, побрел к «насесту» Алариэли. Она легко спрыгнула на землю и подбежала к нему.
— Как ты это сделал? Ты же говорил, что не маг…
— Это не я, это меч, — ответил он. — Какие-то чары, что вложены в него.
Пламя на клинке уже унялось, вернувшись к обычному состоянию, и держать меч стало тяжелее. Тирион вспомнил предупреждение Теклиса о том, что если призывать силы клинка слишком часто, привязанные к нему духи умрут и меч сделается бесполезен.
— Никак не могу понять, как ты их активировал, — пробормотала Алариэль.
— Я тоже, — ответил Тирион. Вдалеке слышался визг других холодных и крики приближающейся пехоты. — Нам надо уходить.
И они побежали, подгоняемые завываниями наступающих им на пятки орд Малекита.
Смерть посмотрела поверх доски на Каледора, одобрительно улыбаясь.
— Хороший ход, — сказала она. — Активировать меч — хороший ход.
— Тирион все равно смог бы это сделать, — ответил Каледор. — Я лишь чуть подтолкнул его руку.
— Что ж, удачно, что ты это сделал, иначе потерял бы одну из самых сильных фигур.
Каледор изучал доску, думая о Тирионе. Он ведь ранен, и рана отягчена отравленной магией Смерти. Со временем яд непременно убьет эльфийского князя. Толпа пешек окружала позицию Тириона.
— Я все еще могу ее потерять, — пробормотал Каледор. — Ты играешь весьма тонко.
— Таков мой стиль, — ответила Смерть, потянулась и принялась передвигать пешки. Кольцо живой стали вокруг Тириона и Вечной Королевы смыкалось.
Полноводная река текла перед Тирионом по широкой дуге, исчезая в тенях титанических деревьев, чьи ветви местами нависали над потоком. Спутанные лозы спускались почти до самой воды.
Позади слышался шум приближающейся погони. Раненый бок Тириона горел огнем. Дальше бежать он не мог, нужно ведь еще сражаться, хотя одолеть столь многочисленных преследователей и не представлялось ему возможным.
Плыть времени не было. Темные эльфы пристрелят их из арбалетов прежде, чем они доберутся до противоположного берега. Может, они и не станут целить в Алариэль, Вечную Королеву, но его-то убьют наверняка.
Возможно, Тирион бы и позволил этому случиться, если бы думал, что его смерть поможет ей уйти, но он так не считал. Девушку ведь могут и ранить, что приведет к катастрофическим последствиям. Раненый пловец и сильное течение — готовый рецепт беды.
Он взглянул на Алариэль. После долгого бега она тоже еле переводила дух. Дыхание вырывалось изо рта рваными облачками, на одежде темнели пятна пота, и даже волосы королевы были влажными.