Он широко раскинул руки и пробудил силу, неумолимо притягивая к себе ветра магии. Чародей оказался словно бы в центре гигантского водоворота. Он впитывал в себя всю магическую энергию пространства. Когда-то такой поступок просто убил бы его. Поглощение подобного объема силы способно очень быстро выжечь дар, перегрузить мозг, толкнуть в пучину безумия.
Возможно, это все равно произойдет, возможно, он обманывает себя, возможно, ему не справиться с потоком… Теклиса окружило ослепительное сияние. В воздухе явственно виднелись узоры, сотканные ветрами магии. Мерцающие полосы всех цветов радуги — и многих других, недоступных взгляду, — тянулись к нему.
Тело его пылало. Он горел, но не чувствовал боли, только пощипывало кожу. Вдыхаемый воздух казался раскаленным. Теклис продолжал нараспев читать заклинания, впитывая все больше и больше энергии.
Крики друкаев стихли. Сперва Теклис решил, что магия воздействовала на его слух, но потом сообразил, что темные эльфы замолчали от ужаса — и правильно сделали.
Он собирался преподать им урок использования силы, забыть который им не суждено. Ибо они не доживут до этого.
Среди врагов были и колдуны. Они почувствовали, что он задумал, и попытались вмешаться. Один из них метнул в Теклиса молнию — все равно что попытался погасить костер, плеснув в него смолу. Теклис просто втянул в себя энергию огненного зигзага, и тот рассеялся, не долетев до чародея и не причинив ему вреда.
Добавив толику чужой силы к своей, он принялся лепить ее. Другой друкайский маг попытался разогнать его волшбу, но Теклис раздавил чужие чары, как таракана.
Энергия пьянила его. Он ощущал себя великаном, способным дотянуться до верхушек деревьев и повалить могучие стволы одним щелчком. Впервые в жизни Теклис чувствовал себя свободным — свободным от всех запретов, от ограничений, которые наложил на себя сам из страха перед собственной силой.
Ненависть горела в его сердце, и ненависть эта была не нова. Она давно копилась в нем. Друкаи только навели ее на фокус: они как-никак были эльфами и выглядели как те, кто глумился над ним, кто мучил его всю жизнь. Они были похожи на всех его врагов разом. На каждую женщину, когда-либо отвергшую его. На каждого мужчину, смеявшегося над ним, задиравшего его, презиравшего его хилость.
Живя в Ултуане, среди азуров, Теклис все время сдерживался. Ведь он, хоть и был аутсайдером, все равно оставался членом общества. Но друкаи — не его народ. Никакой закон не защищает их, никто не накажет его за их уничтожение. Необходимости обуздывать себя нет.
Он громко рассмеялся — дико и злобно. Некоторые, услышавшие этот хохот, развернулись и побежали.
Маг плел заклинание чудовищной, ужасающей силы. Слова, срывающиеся с его губ, будто обретали форму, становясь пылающими рунами, созданными вибрациями его голоса. Они вихрились вокруг него, образуя еще более сложный, почти демонический узор, двигаясь все быстрее и быстрее, превращаясь в размытые огненные полосы.
Наконец, когда поддерживать заклятье стало почти невыносимо, Теклис отпустил его. Энергия хлынула наружу огненными струями, линиями, которые все делились и делились, их становилось больше и больше — сотни, тысячи. Каждая линия искала живое существо, темного эльфа, и гналась за ним по лесу. Когда огонь касался плоти, жертва кричала и умирала, раскалялась добела и рассыпалась пеплом, который тут же подхватывал и уносил ветер, созданный вихрем мощи Теклиса.
Несколько колдунов попытались закрыться, но чары азура снесли их защиту, раскололи, как топор — трухлявое полено. В считаные мгновения все друкаи были мертвы. Теклис стоял один в центре поляны, над телом пегаса, завывая в безумном ликовании.
Внезапно малая, осторожная доля здравого рассудка Теклиса кое-что поняла.
Часть кипящей в душе мага ярости определенно принадлежала ему, но часть ее исходила откуда-то извне. Ее подпитывала темная скверна ветров магии — и еще более темная порча места, на котором он стоял, земли, которую топтал высший демон Хаоса и где он плел могучую магию.
Теклис почувствовал, как вползает в него тьма, слепя дух, превращая его в нечто, чем он не собирался становиться. Он знал — потому что учили его истинные мастера магии, — что всегда, когда работаешь с высшим, сильнодействующим колдовством, есть шанс подхватить демоническую одержимость, ибо разные твари тянутся из Царства Хаоса, когда чародей черпает оттуда энергию. Что-то проникало в него сейчас. Теклис захлопнул рот, усилием воли обрывая безумный смех, и забормотал ритуальные слова очищения, успокаивая разум медитацией.