Меж тем первая волна монстров уже добралась до храма и испытывала на прочность стены, намереваясь вторгнуться внутрь и прервать ритуал. Если их не остановить, им это удастся.
Аэнарион направил Индраугнира в самую гущу схватки. Они приземлились на верхушку массивной самодвижущейся осадной машины, приводимой в действие дюжиной заключенных внутри демонов. Дракон подхватил когтистыми лапами гигантский таран и, взвившись ввысь, швырнул свою ношу на головы врагов, раздавив сотню чудовищ. Расколовшееся орудие осталось валяться на земле перевернутым вверх ногами жуком. А Индраугнир уже неистовствовал в толпе, разрывая неприятелей в клочья когтями, испепеляя их огненным дыханием, перекусывая уродливых монстров пополам мощными челюстями.
Группа эльфийских солдат попыталась пробиться к сражающемуся Королю-Фениксу, но бойцы погибли, не успев добраться до него. Враг брал числом. Аэнарион соскочил со спины Индраугнира, окунувшись, точно ныряльщик, в море чудовищной плоти. За стремительным мельканием его клинка не уследил бы ни один смертный; меч рубил тела врагов с легкостью косы, срезающей соломинки. Кинувшегося на него оскаленного зверолюда Аэнарион поймал одной рукой на лету и отшвырнул на сотню ярдов. Покувыркавшись в воздухе, зверь разбился о стену храма.
Аэнарион рубил противников, убивая всех, до кого мог дотянуться, и клинок его пульсировал черным светом, упиваясь чужими жизнями. Красные руны, начертанные на лезвии, горели все ярче. Враги умирали сотнями… тысячами. Ничто не могло остановить эльфа, и, ужаснувшись выпущенному на свободу гневу, неприятель обратился в бегство.
В какой-то миг Аэнариону показалось, что он изменил ход битвы, но тут воздух перед ним замерцал, и в ткани реальности возникла дыра, из которой выступила кошмарная фигура ростом вдвое выше любого зверолюда, с чудовищными кожистыми крыльями за спиной. На гигантской голове грифа-стервятника неэльфийской мудростью горели черные глаза. При появлении этого высшего демона, повелителя перемен, все застыло.
— Давно я хотел встретиться с тобой, Король-Феникс. Час твоей смерти пробил.
Голос демона оказался пронзительным и визгливым, способным лишить мужества любого не столь выносливого, как Аэнарион, воина.
— Назови свое имя, демон, — выкрикнул эльф, — чтобы я мог начертать его на своей триумфальной стеле, дабы все знали, кого я одолел!
Демон рассмеялся. Безумие его веселья свело бы с ума большинство смертных.
— Я Кайрос Судьбоплет, и я отправлю твою душу Тзинчу, чтобы он позабавился новой игрушкой.
Он вскинул когтистые руки, и жадные разноцветные лучи устремились к Аэнариону. Все, чего они касались, будь то живое или неживое, искажалось, меняясь. Зверолюды распадались протоплазмой, камни струились, как вода. Аэнарион выставил перед собой клинок, и острое лезвие рассекло яркие полотнища: теперь лучи обтекали эльфа, двинувшегося вперед, точно пловец, борющийся с сильным течением.
Повелитель перемен яростно взвыл и завел новое заклинание, но завершить его не успел — черный клинок Аэнариона уже погрузился в плоть демона. Удары меча отделяли от тела врага ломти адского мяса; удушливыми облаками клубился вокруг демонический ихор. Демон закричал, не в силах поверить в то, что кто-то способен причинить ему столько боли. Могучие руки с длинными когтями потянулись к Аэнариону.
«Славное пиршество, — проворковали голоса в голове эльфа. — Еще».
Когти демона чиркнули по нагруднику Аэнариона, высекая искры. Повелители перемен обладали чудовищной магической энергией, и даже самые могущественные заклятья, вплетенные в эльфийскую броню, не могли в должной мере противостоять им. Миг — и грязные когти впились в плоть, ища сердце Короля-Феникса. Потекла кровь.
Аэнарион прикусил язык, еле сдержав крик боли, и, зная, что у него есть лишь один шанс уцелеть, нанес удар черным клинком, раскроив череп демона и пронзив его порченый мозг. Голова твари взорвалась, разлетелась тысячью осколков. Ударная волна отбросила эльфа на ступени храма, громко хрустнули ребра.
Позади Аэнариона вздымался Вихрь; пронзительный, оглушительный рев раздирал уши, одуряюще пахло озоном. Тысячи голосов взвыли в унисон и оборвались, унесенные смертью. Пал еще один архимаг. Интересно кто? Риан Серебряный Олень? Дориан Яркая Звезда? Несомненно одно — это кто-то, кого Аэнарион знал и по кому у него нет сейчас времени скорбеть.
Он огляделся по сторонам и заметил еще одного гиганта, расправляющегося с последними стражами дверей, за которыми Каледор и другие маги еще силились поддержать свое заклинание. Охранные чары не могли остановить демона. А стражи даже не пытались: они добровольно бросались в когти монстра, приветствуя смерть, будто вновь обретенную любовь. Было что-то непристойное в том, как спешили они навстречу своей гибели.