На карте, Тринидад больше всего похож на бубновый туз со стороной примерно пятьдесят миль (девяносто километров). Большая часть населения в 1.25 миллиона человек (индусы,африканцы, латино-американцы и европейцы – в численно-нисходящем порядке, а также смешанные) живет в северной части острова, где находится главный город страны Порт-Ов-Спэйн.
Тринидад – типичное пост-английское образование. Разнородное население общается друг с другом по-английски. Вождение, естественно, по левой стороне, с «разъездными» поворотными кругами. Но далеко не все с Тринидадом так уж просто. На миллион с четвертью населения приходится 18 олимпийских медалей (из них две золотые) и два нобелевских лауреата по литературе: Нэйпол и приятель Бродского – Дерек Уолкотт. Уолкотт теперь живет недалеко, на острове Сент- Люша, но выходец с Тринидада.
Тринидад также самый промышленный остров всей гряды. На шельфе много нефти и газа, и мы довольно долго плутали в море ночью между бурильными и эксплуатационными платформами. Самая большая неприятность – караваны судов морской сейсмической геолого-разведки. Этих нужно обходить не в индивидуальном порядке, а всю группу, потому что они «тянут» между судами свои акустические профили с приемниками. Завидев нас на экранах своих радаров, вахтенный навигатор группы вызывает нас по 16-му каналу и мы с ним разговариваем. Люди там профессиональные, понимают что под парусами наша возможность маневрирования ограничена и предлагают нам поменять курс с учетом этих ограничений. Просто обойти сейсмо-разведочную группу нельзя - они сами на ходу, и чтобы не повредить их сложное и расставленное на большом участке моря оборудование, требуется полная координация в реальном времени.
Тринидад мы обходили с севера через группу прибрежных скал, которые называются «Пасть Дракона». Пасть она и есть – малоприятное место, особенно в тяжелый ветер, который в то утро дул между скальными зубами этой пасти. К западу от последней скалы – пролив, отделяющий Тринидад от Венесуэлы.
С южной стороны, за мысом, все стало тихо.На безветрии мы завели мотор, расслабились и тут же увидели большую стаю дельфинов. Из всего, что можно увидеть в море, больше всего я люблю дельфинов. Помимо невероятной красоты, грации и изящества, дельфины все время как-будто «излучают» широкое и открытое дружелюбие. Ранним утром, на воде кроме «Тиши» никого не было и дельфины немедленно за нами увязались. В кокпите, я и Марик обратили внимание, что дельфины в этой стае очень большие и небычного светло-серого цвета. Какие-то прямо мини-киты.
Потом, уже за мысом, снова поднялся хороший ветер и мы , повернув на девяносто градусов, заглушили двигатель и пошли на парусах в залив Чагуарамос, где находится лучшая тринидадская марина. Дельфины немедленно повернули за нами и разыгрались еще больше – ныряли под лодку, переходя с борта на борт, выстраивались в дуэты и «триплеты», вылетали на скорости из воды – ну в общем, как говорят дети одесских родителей на Брайтон Бич, «имели хорошее время».
Вышел в кокпит после ночной вахты Эли и минут через десять – пятнадцать сказал: «Валерий, заводи двигатель». Я,естественно, поинтересовался зачем нужно заводить двигатель на таком замечательном ходу под парусом. «Дельфины бьют по перу руля, подержись за штурвал» - невозмутимо ответил Эли (мы, как обычно, шли на авторулевом). Я взял рукой рулевое колесо и почти немедленно почувствовал несильные, но достаточно отчетливые толчки. Дельфины действительно «играли» на ходу с пером руля, которое поворачивал авторулевой, возвращая нас на курс. Представить себе, что могут сделать с пером руля на большой скорости эти массивные млекопитающие было совсем нетрудно. И я включил мотор. Дельфины остерегаются работающего пропеллера. Толчки прекратились, а потом нам уже нужно было поворачивать в марину и дельфины от нас отстали.
18 Мая, 2014. 370 миль к юго-востоку от Бермуд.