На понедельник как раз я-то и остался. Новая девушка подала мне на подпись кучу бумаг и на каждой из них была ее подпись тоже. Но не только подпись – а еще и личная печать с именем: Poerani Otchenashek. Ну , «Поэрани» это вполне полинезийское, а вот «Отченашек»....Спросил откуда у нее такая фамилия. Оказалось, что именно оттуда – дедушка был чех. Спросил знает-ли она, что это значит. В общих чертах оказалось что знает.
У Карела Чапека, в «Войне с Саламандрами» есть восхитительный пассаж по поводу национализма малых народов. К сожалению, сейчас могу только пересказать своими словами. Чешская газета поместила следующую заметку, присланную господином, скажем, Франтишеком : « Недавно, мы с женой гуляли по одному из полинезийских атоллов и к нам подошла большая саламандра. Любезно и многократно извинившись, она сказала, что не могла не заговорить с нами, услышав что мы говорим по-чешски. Затем, саламандра спросила у нас как правильно построить спряжение глагола «потичка» в третьем лице женского рода единственного числа в страдательном залоге. Мы с удовольствием рассказали ей об этом. Нам было очень приятно узнать ,что даже в таких дальних странах есть живой интерес к нашему языку и культуре».
Вот я и подумал, что может быть этот Франтишек так назвался только для своей газетной заметки , а на самом-то деле он был Отченашек - дедушка Поэрани.
Самый большой культурный шок в моей жизни произошел в Британском музее, когда я из Египетского зала перешел в Греческий. Не то, чтобы я не понимал про это раньше. В конце концов, нечто подобное можно сделать и в Эрмитаже. Но великолепие египетских скульптур в Британском музее, и пышная греческая коллекция прямо тут-же, через порог, делают этот катастрофический шаг назад в развитии человеческого искусства особенно очевидным. С тех пор мне стало гораздо более интересно все, чему удалось пройти мимо Бельведеров и Парфенонов. Полинезийское искусство – один из таких счастливых случаев. Знаю я о нем очень мало, но вот вернусь и обязательно почитаю. То, что можно сегодня посмотреть на Маркизах – это очень интересная орнаментальная графика на выделанной коре деревьев, деревянная резьба и совершенно потрясающей красоты и изящества татуировки – и мужские и женские – просто глаз не оторвать.
Мне всегда больше интересна монументально-архитектурно-скульптурная сторона дела. По этой части на Маркизах можно посмотреть несколько сохранившихся «меае» - ритуально-священных площадок. Площадки эти сравнительно недавние - не старше 17го-18го века. Про более древние я ничего не знаю и в книжках , которые у меня есть тут на лодке, ничего не написано. Но те, про которые что-то известно, были построены до прихода европейцев, насаженного ими иудео-христианства и напрочь привязанной к нему Ренессансом греко –римской проказы.
«Меае» - это каменные террасы – иногда на двух или трех уровнях. Никакой симметрии – свободная планировка. На террасах стоят «тики» - тесаные из камня священные символы – человеческие фигуры, торсы или только головы. У всех народов выбор ритуального пространства всегда и непосредственно связан с окружающим ландшафтом. Покрова-ли это на Нерли или Тысяча Будд в Киото – площадка метафизического действа должна быть «вписана» в пейзаж , которому отводится роль катализатора этого самого действа. Маркизанские «меае» построены далеко от от моря – высоко на склоне гор, в глухой и глубоко затененной чащобе тропического леса, так что сама площадка является единственным ярко освещенным местом. Уже сам только профиль каменных «тики», появляющихся неожиданно на фоне зарослей огромных папоротников и густых банановых деревьев наводит некий священный ужас, который немедленно возносится к небесам кронами высоченных пальм по периметру «меае».
Я был на одной из наиболее известных на Нуку Хива «меае» - Коуева. Главное впечатление – заброшенность и какая-то таинственность самого места. Так это наверное и было задумано. Площадка сейчас полностью раскопана, причесана и «благоустроена» возведенными на туземный лад хижинами – навесами, надо полагать для «клюквы» - что плохо. Не очень понятно для кого прихорашивали, потому что никого кругом нет, только бочка с краном на горном ручье – можно попить и освежиться после хода на гору. Остался один целый «тики» и одна «тики» - голова. Я, конечно, фотографирую, и много. Но лучше это все смотреть у Сергея. Он действительно снимает хорошо и обещает сделать подарочную выборку. Посмотрим, посмотрим.