В Порт Вила – знаменитый и говорят один из лучших овощных рынков в Тихом Океане. Действительно очень впечатляет. Мы видели как прямо к причалу у рынка подошел небольшой пароход и около него быстро собралась толпа вануатян. Моментально появился конвейр мужчин и они, перекидывая с рук на руки большие корзины из пальмовых листьев, стали энергично разгружать пароход. В корзинах были самые разные овощи и фрукты и на каждой – табличка с именем адресата. Это были плоды вануатской земли с разных островов архипелага для продажи на рынке в Порт Вила.
На Вануату люди гуляют по-долгу. Есть большой остров Эспирита Санта на севере и много других интересных мест, но это не про нас.
Девятого мая, по плану и с отличным ветром, мы вышли из Порт Вила и отправились на новогвинейские Луизиады. Марик, сменив Мишу Концедалова, аккуратно давал погодные сводки по спутниковому телефону, и все должно было быть как задумано. Мы попадали на луизиадские рифовые лагуны в хорошее погодное окно. Если бы не моя правая нога.
Началось все с того, что рыбаки поймали здоровенную «ваху» - метра на полтора длиной. Я думаю, что это была самая большая рыба, которую когда-либо ловили на «Тише». Ваху рыбакам не понравилась. Они обозвали ее барракудой и объявили, что барракуды ядовитые и их есть нельзя. Я человек мирный, но такая бездна безаппеляционного рыбного невежества меня рассердила. Я пытался объяснить, что людям, которые никогда в жизни не видели барракуду, не стоит делать подобные заявления, а лучше послушать человека, который видел за свои 55 леть под водой много барракуд. Не говоря уже о том ,что барракуду очень даже можно есть. Ваху выбросили в море, но я отрезал небольшой кусок и поджарил, чтобы доказать ,что она не ядовитая. Ваху оказалась на вкус весьма малоинтересной. Вульгарная морская рыба.
Но на другой день я почувствовал себя неважно и даже слегка «стравил» за борт, что со мной не бывает никогда. Рыбаки торжествовали. Назавтра все эти «отравительные» симптомы исчезли но обнаружилась настоящая проблема: моя правая нога стала болеть,краснеть и раздуваться. Поскольку это та самая нога, из которой девять лет назад вынули по крайней мере пол-метра вены на шунты, состоялся экстренный медсовет между Нью Иорком и Иерусалимом, с Володей в качестве главного медицинского эксперта-резидента. Совет единодушно постановил, что у меня на ноге «рожа» и нужно немедленно начинать пить антибиотики. Ирочка почитала интернет и сказала, что мои «отравительные» симптомы как раз и были началом «рожи». Но тут уже было не до выяснения была-ли ваху ядовитой. Нашлись в необходимом количестве и годные к употреблению антибиотики. Ими снарядила Сережу его жена Галя в прошлом году. Спасибо Галя, спасибо Сережа.
Я совсем не хотел менять наши планы, но медицинская общественность сказала, что при моей кардио-васкулярной и диабетической «икэбане» нога в таком непотребном виде быть не должна. И мы, примерно в 400-ах милях от Луизиад, на том же юго-восточном пассате, не меняя парусов, пошли в Каирнс, Австралия. В Каирнс мы бы пошли все равно – после Луизиад. Так было задумано, но получилось по-другому.
Мы пришли в Австралию 20го мая, через 11 дней после выхода из Вануату, описав плавную 1350-мильную дугу в Коралловом море. К моменту прихода в Каирнс, восьмидневный курс антибиотиков привел мою правую ногу к виду, удобному для нормального функционирования, а врач в приемном покое Каирнского городского госпиталя постановил, что нога в порядке. И мы начали жить в Австралии. Но это уже другой Палец и на другой Ноге.
ПАЛЕЦ ТРЕТИЙ: АВСТРАЛИЯ
05 Июня, Индийский Океан, Арафурово Море, 35 миль к западу от Торресового Пролива между Новой Гвинеей и Австралией.
Сегодня утром, с полным навигационным блеском, прошли Торресов Пролив. Технически, мы в Индийском Океане и держим курс на Индонезию (Восточный Тимор). Это около тысячи миль и мы в полных пассатах, так что все должно быть хорошо. Через неделю должны быть там. Но про это потом – в конце. А сейчас про Австралию.
Ужасные рассказы про формальности прибытия в Австралию оказались неправдой. Ну может быть за исключением количества участников. Сначала пришло звено из четырех таможенников, не считая очень милой с виду нюхательной собачки. Собачка конечно–же нашла все припрятанные нами наркотики, но таможенникам про это ничего не пролаяла, так что все кончилось хорошо. Пока мы заполняли многочисленные бумаги, бригада из шести тружеников карантинной службы терпеливо ждала на пирсе. Когда пришел их черед, старший объяснил, что их задача – проверить лодку на наличие морских древоточцев (которых мы якобы могли привезти из Новой Зеландии или с Вануату, не говоря уже о по меньшей мере трех десятках других стран, если считать сначала). Я прикинулся дурачком и не сказал, что морскими древоточцами по роду службы занимался лет двадцать, с многочисленными печатными работами на эту тему, представительством США в международных портовых организациях итд, итп. Поэтому я просто и как-бы так наивно спросил: «Но ведь у нас – же корпус из пластмассы и морские древоточцы пластмассу не едят?». «А,» - сказал карантинный начальник. « Мы также смотрим дерево внутри лодки на наличие обычных древоточцев...». «А,» - сказал я, потому что крыть было нечем. Итого, 15-минутная карантинная проверка (обычных древоточцев мы тоже ниоткуда не привезли) обошлась в 360 австралийских долларов (1.04 американских за каждый). Я про это еще вам напомню, когда речь пойдет о продолжении нашего маршрута и планах зайти в Дарвин.