Плещется вода, у причала колышутся лодки. Раннее утро. Гермиона чувствует, что рука Малфоя, та, что лежит на спинке скамейки, касается ее спины. Едва-едва. Гермиона откидывается и чувствует прикосновение к его руке. По спине проходит жар. Малфой кладет ладонь на ее плечо. Но Гермиона не отодвигается. Назло.
========== Назло (часть 2) ==========
Комментарий к Назло (часть 2)
Назло. Часть 2
Сайд стори от лица Драко
Флафф/романтика/влюбленность/pg-13
В этом году больше нет разделения на факультеты. Макгонагалл это очень не нравится, но директива пришла прямо из Министерства, поэтому теперь все ученики носят одинаковые мантии и могут сидеть за любым столом в Большом зале. Единственное исключение сделано для игры в квиддич; там всё еще сражаются за свои факультеты. Хотя факультетов больше не существует на бумаге, в реальности все так и жмутся к своим. Только одна Гермиона Грейнджер спокойно садится за стол, который раньше был слизеринским. Рядом с тем местом, где обычно садится он. Драко не сомневается, что она это делает только с одной целью — позлить его.
Она всегда привлекала его внимание. Даже на шестом курсе, когда он весь был занят заданием Волдеморта. Тогда он жил в своих фантазиях, представляя себя могущественным и жестоким Пожирателем, а на деле был испуганным мальчишкой, который просто выполнял чужую волю.
Он был уверен, что его детский интерес к ней давно сгорел в огне взросления, как сгорела Выручай-комната в Адском пламени. Но едва он увидел ее на восьмом курсе (его всё так же называют седьмым) и сердце со скоростью падающей Астрономической башни ухнуло в пятки, ему всё стало ясно… Но теперь Грейнджер недоступнее, чем когда-либо прежде. Она и раньше была недоступна: высокомерная донельзя, встречалась только с популярными игроками в квиддич, любимица учителей, лучшая ученица, которая никогда его не замечала. Даже когда он попал в команду по квиддичу, она заявила, якобы это отец купил ему место в команде. Тогда он в грубой форме напомнил ей о ее происхождении. На следующий год она дала ему пощечину. На шестом курсе он ее оскорбил, и она ответила так же зло. И это был максимум их отношений.
И вот сейчас она сидит за столом, где ей не место. Поттер и Уизли не вернулись на восьмой год обучения (ну конечно, куда уж им, таким популярным, вернуться в школу). Но Гермиона уже нашла себе друзей, а сейчас к ней подсели Финниган и Викки Фробишер.
— Я купил новую метлу, — говорит Финниган. — Она подержанная, но развивает такую скорость, что в прошлый раз я чуть не свалился. Проверю ее на отборочных.
Гермиона поворачивается и, столкнувшись с Драко взглядом, поспешно опускает глаза.
— У Слизерина нет никаких шансов, — говорит Финниган громко.
— У них никогда их и не было, — добавляет Фробишер.
Только Гермиона молчит, помешивая чай в кружке.
— Драко, а ты? — Гермиона поворачивается к нему снова. Ее голос звучит хрипло, хотя недавно звенел.
— Что, я?
— Квиддич? Ты играешь в этом году?
— Еще не решил.
Почему она вообще интересуется?
Внутри вспыхивает отчаянное, с детства мучившее его желание самоутвердиться в этом мире… Драко почти сумел погасить его, пережив столько неудач. А теперь оно разгорается снова, как разгорается огонь в тлеющих углях, когда подует ветер.
— Конечно, собирается, — говорит Блейз.
Драко бросает на него гневный взгляд.
— Это замечательно, — продолжает Гермиона и снова отводит глаза. Финниган и его подружка молчат.
Драко оставляет недоеденный десерт — и идет прочь из Большого зала. За ним следует Блейз, но Драко не в настроении говорить. Блейз снова начнет зудеть про отборочные. Драко не зовут играть. Но Блейз говорит, что ему стоит пойти на отборочные всё равно. Блейз утверждает, что Драко отличный игрок.
***
Драко собирается утром. Достает потрепанную квиддичную форму, находит на дне чемодана перчатки, выносит из чулана метлу. Он бросил квиддич еще на шестом курсе из-за задания Волдеморта, и вернуться теперь представляется практически невозможным. Вряд ли его возьмут, ведь он давно не тренировался и полно учеников младше, которые рвутся в команду во что бы то ни стало… И, в конце концов, в школе его не любят. Но Драко смотрит в небо. Отборочные — это его шанс. Может быть, последний.