Ее это полностью устраивало, а Гарри совсем нет! Гарри только и думал что о Малфое; он был абсолютно уверен, что тот стал Пожирателем смерти. Гермионе это ужасно надоело, поэтому когда Гарри попросил ее выпить оборотное и под видом Астории Гринграсс узнать, есть ли на Малфое метка, она согласилась.
В его комнате обычно идеальный порядок: Гермиона знала это, потому что по просьбе Гарри однажды обыскала его комнату. А вот его зелье для душа она уронила совершенно случайно… ну как случайно… просто ей хотелось ощутить этот аромат, который она всегда чувствовала от Малфоя, когда он проходил мимо. Стоило признать, что у него хороший вкус.
И теперь ей предстояло развести его на разговор. Она постоянно гадала, о чем можно беседовать с глупенькой Асторией. Астория не понимала простейших вещей, как бы Малфой ни пытался объяснить ей арифмантику. Гермиона слышала все их разговоры, потому что обычно в то же время она делала в гостиной уроки. Именно после очередной встречи Астории с Малфоем в их гостиной она и достала волос слизеринки.
Гермиона взглянула на бутылек — и выпила его содержимое.
Очень скоро ее волосы распрямились и стали пшеничного цвета. Гладкие, словно шелк. Глаза стали голубыми. А губы полными. Такая красивая — невольно признала Гермиона.
Она переоделась в слизеринскую форму, которую Джинни вынесла из раздевалки.
Осталось только делать вид, что в арифмантике она совсем не разбирается.
Гермиона отправилась в башню старост, зная, что Малфой уже должен вернуться с уроков.
Перед дверью она по привычке чуть не назвала пароль, но вовремя опомнилась и постучала в дверь.
Секунды длились, сердце колотилось.
Наконец, дверь распахнулась. На пороге стоял Малфой. Все еще одет в школьную форму. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Есть вещи, на которые лучше вообще не смотреть. Не смотреть никак. Особенно вблизи. И Гермиона отвела взгляд, понимая, что влипла. Все заготовленные слова улетучились, а Малфой улыбнулся и сказал:
— Привет.
Она никогда не видела его улыбку. Обычно он мерзко ухмылялся, скалился — и никогда, никогда! он не улыбался ей.
Она бессознательно улыбнулась в ответ и быстро сказала:
— Как дела?
— Хорошо.
Его холодные серые глаза смотрели так тепло и дружелюбно, что Гермиона снова растерялась и повторила за ним:
— Хорошо.
— Ты принесла задание? — спросил он, убирая сумку со стула.
Гермиона вошла в гостиную и села за стол.
Малфой достал учебник.
Гермиона, конечно же, ничего не принесла. Ей надо разговорить его, а не заниматься арифмантикой.
Вначале, когда их только заселили вместе, они избегали друг друга. И когда один появлялся в гостиной, то другой сразу же уходил к себе в комнату.
Но в последнее время домашнего задания стало больше. Малфой перестал уходить к себе, когда она клала учебники и садилась за стол (подальше от него, разумеется). Она надеялась, что он сдастся первым. Но он продолжал читать книги или решать задачи.
Он ее, наверное, даже не замечал. А она часто думала о том, что если бы не его обидные слова в течение пяти лет, то она, может, и не старалась бы так сильно преуспеть в учебе.
Иногда она замирала, глядя, как он грызет перо, раздумывая над заданием. И приходила в себя, только ловя на себе его сердитый взгляд.
И они никогда не разговаривали.
— Хотела повторить арифмантику?
Он заерзал на стуле, рассматривая ее. Гермиона привыкла видеть Малфоя спокойно-сосредоточенным, на худой конец, злым, но не растерянным. Она почувствовала себя не в своей тарелке под его пристальным взглядом.
— Да.
— Хорошо, позанимаемся с моими записями, — сказал он. — Тебя кто-то обидел? Я слышал, что в женской раздевалке пропала форма. Твоя?
Малфой втянул носом воздух. Но его губах мелькнула та самая ухмылка, но тут же исчезла.
— Нет, — ответила она как можно спокойнее. Форма действительно была не ее. Она сказала правду, а это значит, что Малфой не почувствует фальшь в ее словах.
Малфой встал и пересел на соседний с ней стул.
Он всегда так делает, когда ее нет в гостиной?
— Асти, ты сегодня вкусно пахнешь.
Гермиона оцепенела. Весь ее план разговорить его шел прахом, потому что говорить с Асторией он, судя по всему, не собирался! А сейчас он касался носом ее волос!