— Это не моя тайна, вот почему я не могу тебе рассказать.
Мириам кивнула и спросила:
— Ну, если вчерашняя ночь не связана с любовными приключениями, то какому мужчине ты не доверяешь и почему?
Пожалуй, подойдет наименее запутанная часть правды.
— Завтра у меня выходной. Кое-кто просил меня провести его с ним. Алек.
— Ну что ж, в корабельном романе есть своя прелесть. — Ее вкрадчивая улыбка давала понять, что сама Мириам уже знакома с этой прелестью. — Впрочем, я удивлена. Когда ты успела познакомиться с кем-то из третьего класса? Ты же работаешь без передышки.
— Он не из третьего класса. — Я уставилась на картошку в своей тарелке. — Это пассажир первого класса. Алек Марлоу.
— Из первого класса?! — Ее это не впечатлило, а насторожило. — Я очень сомневаюсь в мотивах богатых мужчин, обративших внимание на бедную девушку.
— Да тут все совсем не так, — произнесла я как можно тверже.
С сомнением в голосе Мириам откликнулась:
— Может, американцы и другие.
— Может.
— Я скоро стану американкой. — Она глубоко вздохнула, и в ее улыбке появилось что-то новое. Предвкушение, неистовое и безрассудное, в точности как мое собственное. — Брат говорит, это чудесное место. Ничего похожего на старые глупые байки. Там полно народу и намного более шумно и грязно, чем можно себе представить.
— Думаю, это только в Нью-Йорке.
— Но я там и собираюсь жить, так что какая разница? Толпы народу, шумно, грязно и чудесно. И все всегда новое. Это мне и нужно. Совсем не такая жизнь, какую вела моя мать, а до нее ее мать, а еще раньше — ее мать.
Если подумать, у меня есть одна тайна, которую я могу раскрыть.
— Я тоже еду в Америку.
— Ну да, насколько я понимаю, именно туда наш пароход и направляется.
— Я имею в виду, навсегда. — Я еще ни разу не говорила этого вслух и, когда сказала, поняла, что теперь все кажется более реальным. — В конце плавания я уйду от Лайлов. И тоже начну все сначала в Нью-Йорке.
Поведение Мириам целиком и полностью изменилось. До сих пор она была готова выслушать меня и даже помочь, но сейчас впервые смотрела на меня как на человека, равного себе. Ее возбуждение удвоилось и накрыло нас обеих.
— Как здорово! Должно быть, тебя уже тошнит от работы прислугой! А где ты будешь работать?
— Вполне возможно, что снова стану прислугой, — призналась я. — Это то, что я умею делать лучше всего. Но зато можно будет работать не на такое противное семейство, если получится. И потом, я очень хорошо шью, вышиваю, делаю шляпки и все такое. Так что… думаю, что-нибудь да подвернется.
— Если честно, это не кажется мне хорошим планом.
Ее замечание задело меня очень сильно, потому что Мириам была права. Но как я могла искать работу в Америке, скрыв это от Лайлов?
Она прищурилась:
— Надеюсь, ты не рассчитываешь, что тот богатый молодой человек из первого класса решит все твои проблемы? Мне кажется, ты не настолько дура.
— Поверь, я о таком даже не думала. Я знаю, что это… за пределами возможного.
Я вспомнила Алека, такого, каким увидела его сегодня утром, лежавшего в почти бессознательном состоянии на кафельных плитках турецких бань. Каким он был красивым. Каким израненным. И каким смертельно опасным зверем всего за несколько часов до этого.
Да, это невозможно. По причинам, о которых можно сказать вслух, и по тем, о которых не расскажешь никому.
Мои обязанности в тот день были такими же скучными, как обычно, но после всего, уже пережитого мной на этом корабле, скука казалась облегчением. Я убралась после Беатрис, постирала французское шелковое кружевное белье Ирен, нарядила ее в красивое платье к обеду — на этот раз цвета морской волны, которое не шло к цвету ее лица еще больше, чем утреннее желтое.
Хорн заявила, что сегодня вечером хочет выпить чаю в столовой третьего класса, и велела мне остаться с малышкой Беа. Впрочем, не так это было и плохо, потому что настроение девочки улучшилось, а супа и пирожных нам хватило на двоих. Она легла спать вовремя, и я осталась на несколько благословенных минут совершенно одна, чувствуя почти умиротворение.
Пусть я одна, хотя этого быть и не должно, но корабль — одно из тех мест, где Михаил не решится нанести удар. Он пытается втереться в доверие к Лайлам, и вряд ли они, включая надменную леди Регину, будут в настроении весело болтать со своим новым знакомым, если обнаружат в своих комнатах труп. Так что Михаил наверняка не решится убить меня из спортивного интереса, навсегда утратив возможность заполучить Клинок.