Одна за другой шлюпки подползали к «Карпатии». В 4 часа 45 минут к борту лайнера причалила шлюпка № 13, и Лоренс Бизли по шторм-трапу поднялся на палубу С. С чувством благодарности, облегчения и радости ощутил он снова под ногами твердую палубу. Почти сразу же за ним поднялся доктор Уошингтон Додж, не забывший прихватить в качестве сувенира свой спасательный нагрудник.
Миссис Додж с пятилетним Уошингтоном Додже м-младшим прибыла на «Карпатию» в 5 часов 10 минут утра в шлюпке № 7. Мальчика посадили в почтовый мешок и, подняв наверх, плюхнули на палубу. Когда к нему бросился стюард с чашкой кофе, мистер Додж объявил, что он, пожалуй, предпочел бы какао. Стюард тут же побежал и принес чашку какао — недаром британские лайнеры славятся своим сервисом.
Затем в шесть утра подошла шлюпка № 3, и на борт «Карпатии» поднялись безупречно одетые мистер и миссис Спеддоны. Сразу же за ними последовали Хенри Слипер Харпер, его драгоман Хамад Хасса и китайский мопс. Мистер Харпер вскоре встретил на палубе мистера Огдена и приветствовал его с видом классической отрешенности от земных забот:
Луис, как это вам удается так молодо выглядеть?
Элизабет Шют, прибывшая с этой же шлюпкой, не стала подниматься по шторм-трапу. Она села в петлю из каната и почувствовала, как мощным рывком ее подбросило ввысь. Откуда- то сверху раздался голос:
Поосторожней, ребята, она лёгонькая!
В половине седьмого на палубу неверными шагами ступил Брюс Исмей, бормоча:
Я Исмей… я Исмей.
Прислонившись спиной к переборке рядом с входным портом, он дрожал всем телом. К нему тихо приблизился доктор Макги:
Не пройдете ли в салон, чтобы откушать супу или выпить чего-нибудь?
Нет, я абсолютно ничего не хочу, в самом деле.
Все же пройдите и съешьте что-нибудь.
Оставьте, здесь мне будет гораздо лучше, — выпалил Исмей, но затем передумал. — Если можете, отведите меня в какое-нибудь помещение, где меня никто не будет беспокоить.
Пожалуйста, — мягко настаивал доктор, — пройдите в салон и съешьте что-нибудь горячее.
Я предпочел бы не делать этого.
Доктор Макги уступил. Он незаметно отвел
Исмея к себе в каюту. Всю остальную часть рейса Исмей не покидал этого убежища, так и не съел ничего существенного и никого не принимал (кроме Джека Тэйера, которого принял один раз); до самого конца плавания он находился под действием наркотиков. Это было началом его добровольного изгнания из активной жизни. Не прошло и года, как он оставил свой пост в компании «Уайт Стар Лайн», купил себе большое поместье на западном побережье Ирландии и практически вел жизнь затворника до самой своей смерти в 1937 году.
Олаус Абельсет поднялся на палубу примерно в семь часов. На его измокшие, дрожащие плечи накинули нагретое одеяло, и норвежец был быстро препровожден в обеденный салон пить кофе с бренди. По пятам за ним следовала Шарлотт Коллиер и другие пассажиры шлюпки № 14, тогда как пятый помощник Лоу задержался внизу, укладывая мачту и свертывая парус: он любил, чтобы шлюпка имела аккуратный вид.
Одна за другой шлюпки подходили к лайнеру. Когда они приближались к борту, уже находившиеся на «Карпатии» люди с «Титаника» пристально рассматривали их с прогулочной палубы в надежде увидеть знакомые лица. Рядом с Огденами стоял Билли Картер, лихорадочно выискивая среди прибывающих в шлюпках свою жену и детей. Когда они наконец прибыли в шлюпке № 4, мистер Картер перегнулся через перила леерного ограждения:
Где сын? Где мой сын?
Стоявший в шлюпке мальчик снял с головы большую девичью шляпу и отозвался:
Я здесь, папа!
Существует легенда, что эту шляпу на голову десятилетнего мальчика надел сам Джон Джекоб Астор, сказав в ответ на возражения маленького Картера:
Теперь он девочка и может садиться в шлюпку.
Другим мужчиной, мучительно дожидавшимся своей семьи, был Уошингтон Додж; его ожидание несколько затянулось из-за проказливости пятилетнего Доджа-младшего. Доктор Додж не видел, как его жена и сын взошли на борт судна, не заметила и миссис Додж своего супруга, но юный Уошингтон заметил отца и решил, что будет очень забавно, если никому об этом не говорить. Словом, он ничего не сказал матери, а от отца весьма умело прятался. Все дело ему испортил верный покровитель Доджей стюард обеденного салона Рей, благодаря стараниям которого в конце концов произошло воссоединение этой семьи.