Рассказывая о комфорте для пассажиров, Робертсон просто описал, не пытаясь явить ненужную оригинальность, все новшества, которые превратили «Титаник» в плавучий дворец, например, соединение главных служебные площадок и помещений корабля посредством телефонной связи, или – верх роскоши – размещение на борту второго оркестра.
Таким образом, не только посредством сходства названий, но и посредством характеристик этого шедевра кораблестроения, Робертсон, не уточняя без нужды, о какой трагедии он рассказывает, указывает читателю, в каком ключе тот должен читать предложенное ему повествование.
Глава I. Политические перемены
Одно из имен, вполне естественно приходящих на ум, когда начинаешь размышлять о провидческом характере литературы, это Кафка. Его так часто цитируют, рассуждая о мире абсурда, что имя Кафки дало рождение новому прилагательному, а сам он заслужил репутацию исследователя этого мира еще до того, как мир этот прошел стадию становления и набрал силу. Но оправданна ли такая репутация?
Мысль о том, что Кафка описывал будущие политические режимы, вот уже почти целый век, словно навязчивый мотив, проходит через все работы критиков. Но какие именно тексты берут за основу критики, предполагая наличие у чешского писателя провидческого дара?
Самый знаменитый текст, подходящий под определение предвидения, это, без сомнения, неоконченный роман «Процесс»[7]. Как известно, в нем рассказывается о том, как некий Йозеф К., старший прокурист в одном крупном банке, однажды утром был арестован в собственном жилище за таинственное преступление, суть которого ему так и не раскрыли. Его оставили на свободе, но обязали ждать заключения некой следственной комиссии, которой поручено вынести решение по его делу.
Вскоре его вызывают в суд, не уточняя ни часа, ни местонахождения суда. После долгих блужданий он наконец находит искомое место, расположенное в жилом доме, и выслушивает упреки судьи, недовольного его опозданием.
Отказавшись от допроса, герой ссорится с судьей. Второй визит в суд – во время которого он обнаруживает, что документы, на основании которых судья выносил постановления, на самом деле являются книгами эротического содержания, – также не дает результатов. Пытаясь сдвинуть дело с мертвой точки, К. по совету дяди нанимает адвоката Гульда – его ассистентка Лени становится любовницей К., – который объясняет ему всю сложность его положения: «Вести при таких условиях защиту, конечно, весьма невыгодно и затруднительно. Но и это делается намеренно. Дело в том, что суд, собственно говоря, защиты не допускает, а только терпит ее, и даже вопрос о том, возможно ли истолковать соответствующую статью закона в духе такой терпимости, тоже является спорным. Потому-то, строго говоря, нет признанных судом адвокатов»[8].
Но осуществлять защиту при хороших условиях еще сложнее, потому что обвиняемый не знает, в чем его обвиняют: «Дело в том, что все судопроизводство является тайной не только для общественности, но и для самого обвиняемого, разумеется только в тех пределах, в каких это возможно, но возможности тут неограниченные. Ведь и обвиняемый не имеет доступа к судебным материалам, а делать выводы об этих материалах на основании допросов весьма затруднительно, особенно для самого обвиняемого, который к тому же растерян и обеспокоен всякими другими отвлекающими его неприятностями»[9].
Один из клиентов банка, где работает К., убеждает его спросить совета у официального художника суда Титорелли. К. отправляется к нему в мастерскую изложить свое дело, но художник объясняет, что добиться решения о полном оправдании совершенно невозможно, а в таких условиях ему лучше отложить вынесение приговора на бесконечно неопределенный срок, выбирая решение о мнимом оправдании или о волоките.
После того как клиент банка назначает ему встречу в соборе и не приходит, К. встречает священника, который оказывается тюремным капелланом, и тот рассказывает ему притчу о человеке, просившем пропустить его к Закону, но остановленном привратником. Человек решает подождать у ворот и слишком поздно, когда он уже находится при смерти, понимает, что эти врата были предназначены для него. Спустя немного времени двое мужчин уводят К. из города и убивают его.
Вторым текстом Кафки, который можно считать провидческим, является его последний, также неоконченный роман «Замок»[10]. Рассказчик, именуемый К., как и в романе «Процесс», прибывает в деревню, чтобы занять там должность землемера. Деревня находится в распоряжении таинственного Замка, откуда проистекают все решения, но куда никому нет доступа.
8
Кафка Ф. Процесс. Пер. Р. Райт-Ковалевой, Г. Снежинской. СПб., Азбука-Аттикус, 2016, с. 130.
9
Кафка Ф. Процесс. Пер. Р. Райт-Ковалевой, Г. Снежинской. СПб., Азбука-Аттикус, 2016, с. 131.