Что Креуса почему-то расценила как то, что она слишком уж мелко плавает, чтобы лезть в его большие дела.
— Просто, — смутилась она, — пару лет назад у меня уже были любовники из администрации в Коринфе. Они были такими могущественными людьми, что когда утром я собиралась уйти на работу, один из них спросил меня: «Кто твой начальник, давай я ему позвоню и всё улажу». Я подумала, что он шутит и ответила: «Звони!» Но он реально позвонил, назвал моего начальника по имени-отчеству и всё устроил. На работе в журнале мне поставили в тот день восьмёрку, как будто бы я весь день работала! И о чём бы я с ними тогда ни говорила, любой из них заявлял: «Давай, я всё устрою. Я — могу!» И реально происходило то, о чём бы я их тогда не попросила. Первое, что взбредёт в голову! И я ощущала с ними в себе такую власть, словно бы я была в нашем городе настоящей королевой, от слова которой зависело тогда состояние многих людей, с которыми я общалась.
— И что же тебя заставило с ними, вдруг, расстаться? — усмехнулся Ганимед.
— Они постоянно говорили мне, — продолжила Креуса, не замечая от возбуждения его иронии, — «вот будет тебе года двадцать два, и ты станешь уже никому не интересна. Пользуйся тем, что тебе всё ещё восемнадцать, пока весь мир лежит у твоих ног! И мы здесь только лишь для того, чтобы тебе это наглядно показать. Радуйся, что тобой, пока ты ещё молода и красива, интересуются такие большие люди». А мне уже двадцать один! — заломила она руки. — Ещё год, и я буду уже никому не интересна!
— А сколько их было? — не понял Ганеша.
— Двое.
— И что, они вместе тобой интересовались? — оживился Ганимед. Решив, что она снова желает «сообразить на троих».
— Нет, — возразила Креуса, обломав леса, которые Ганимед уже начал вокруг неё возводить, желая начать реконструкцию её сексуальных отношений. — Конечно нет, я им ничего такого не позволяла. Строго по очереди! По одному на каждый день. Поэтому-то они и не хотели отпускать меня даже на работу. И я около трёх месяцев там не появлялась, получая деньги просто так. А когда они постепенно разъехались по командировкам, я снова вернулась к своей работе секретаршей мэра, где всё начальство стало меня за это уважать. И называть с тех пор по имени отчеству: Креуса Креонтовна. Хотя до этого считали, что отец устроил меня к себе «по блату», и ни в грош не ставили!
— А кому вы, Креуса Креонтовна, хотели бы, чтобы я сейчас позвонил? — усмехнулся Ганеша. Достал телефон и стал читать ей фамилии чиновников из «комитета по делам молодёжи» и из местной администрации, с которыми он вынужденно сталкивался, пока работал в рок-группе Ганимеда арт-директором, устраивая выступления ребят на «День города» на площади возле Дворца Культуры и в других местах. Так как группа «Гагарин бит» пользовалась тогда просто бешеной популярностью. И чиновники из администрации охотно шли ему навстречу, пожимая руку так, как будто бы это он их создал, а не просто помогал с концертами, отвозя ребят для выступлений на своей машине в Трою и соседние города. Называя Креусе фамилии тех, с кем он тогда сотрудничал, указывая их должности.
И Креуса стала смотреть на него другими, более волнующими глазами: Креусы Креонтовной. Даже не став читать ещё сохранившиеся номера этих чиновников у него в телефоне. Полностью поверив в собственный же миф, в который она и Ганешу тут же вписала — как своего нового властелина.
— А кем ты работаешь? — спросила она у него.
— Показать тебе свой манд-ат? — усмехнулся Ганеша. Начав слегка манд-ражировать манд-атом.
— Нет, пока не надо, — улыбнулась Креуса Креонтовна, — обсудим это позже. На закрытом заседании.
— Может быть, съездим к морю? — сразу же предложил Ганимед. — А то этот городской воздух меня просто душит. Целыми днями работаю в кабинете.
— Да меня тут уже все пляжи достали, если честно, — пожаловалась она. На своих любовников, не желая и с Ними опускаться столь же низко.
— Хорошо, я покажу тебе такой пляж, где ты ещё ни с кем не была! — загадочно улыбнулся Ганеша. — Присаживайтесь!
Её чуть более скромная подружка забилась на заднем сиденьи в угол подальше от Ганимеда. И всю дорогу боялась открыть рот, понимая уже, чем это всё для них обеих закончится. На пляже. Судя по тому, с каким энтузиазмом Ганеша пытался показать Креусе свой манд-ат, предвкушая игру на её манда-лине.
Завёл машину, нажал на газ и тут же включил мозги на всю катушку, став Аполлоном. То есть. начал умничать так, что Ганимед только успевал ему поддакивать, яростно вращая «диски Белонца» чтобы не выходить из образа.