Креуса властно протянула руку с переднего пассажирского сиденья, взяла у Ганеши телефон и стала просматривать список абонентов, отыскивая уже знакомые ей фамилии:
— Я, если честно, вообще не понимаю, кому нужны все эти ваши столь многочисленные абстрактные идеи? — усмехнулась над ними Креуса. Олицетворяя их с Теми, кого уже знала — как властелинов мира.
— Идеи никогда не бывают абстрактными, — усмехнулся Аполлон, входя в роль Творца. Её мироздания. — То есть — оторванными от жизни. Ведь ты именно это имела в виду?
— Да, я имела в виду ваши пустые умопостроения, — усмехнулась Креуса, — не имеющие с нами, по сути, ничего общего.
— Так знайте же, Креуса Креонтовна, что именно при помощи абстрактных, с виду, идей элиты и настраивают массы, натравливая их на своих конкурентов и геополитических противников.
— Но так как те также ведут агитработу, то внешне это выглядит как борьба классов, школ, общественных групп или различных партий между собой, — поддержал его игру Ганимед.
— А то и — войны! Где обе стороны с энтузиазмом уничтожают друг друга.
— Если не осознавать того, чьи интересы они защищают, — понимающе усмехнулась Креуса.
— И тем яростнее и исступлённее, чем менее они это осознают. Считая, что эти идеи их собственные, раз они их полностью разделяют.
— Вот идиоты! — усмехнулась она. — И — как же?
— Да как и во время Второй мировой. Где Америка и Англия выясняли отношения друг с другом руками русских и немцев, в которых английскому аристократу Хьюстону Чемберлену удалось для этого вдохнуть мятежный дух Гёте через творения Вагнера и Ницше, оказав на них обоих влияние под видом поклонника их талантов. Играя на их нервах на своём фортепиано.
— Добившись того, чтобы Вагнер выдал за него свою дочь, — подтвердил Ганимед, — а свою дочь Хьюстон выдал за его сына, которая и таскала Гитлера за собой на концерты свёкра.
— Чемберлен вначале снабжал Гитлера своими идеями, а затем, после провала «Пивного путча», его дочь снабжала Адольфа в тюрьме бумагой и чернилами, чтобы тот смог идеи её отца обобщить и выдать за свои.
— Для того чтобы ему не было так скучно сидеть в тюрьме? — усмехнулась Креуса.
— Создавая там, от нечего делать, свой нелепый опус «Моя борьба» с тараканами в голове, покоривший тогда немецкие сердца! — усмехнулся Ганимед.
— Или ты думаешь, на чьи деньги в разорённой на тот момент гражданской войной России в столь короткие сроки выросло столько тысяч оборонных и промышленных предприятий? Школы и вузы не успевали тогда готовить инженеров, приходилось массово приглашать специалистов из Америки, что и отражено в художественной литературе той поры. Почитай на досуге. Пропаганда знания тогда была так широко развёрнута, что Россия стала с тех пор «самой читающей в мире нацией!»
— Россия до самого восемьдесят пятого года отдавали Америке этот лизинг, — подтвердил Ганимед.
— И как только Россия полностью отдала им все долги, лишь тогда в ней запустили Перестройку и развалили Советский Союз.
— А для чего тогда они давали деньги? — не поняла Креуса.
— Для того чтобы Сталин смог осуществить их план нападения на Англию.
— Именно поэтому у России, на момент нападения Германии, и было только лишь наступательное вооружение, — подтвердил Ганимед.
— В России только потому и не были готовы к войне с Гитлером, что должны были отчитываться перед спонсорами о производстве исключительно наступательных видов вооружения. А Англия всего за десять лет также возродила Германию, подняв её из руин после Первой мировой, при условии, что Германия пойдёт в контратаку на Россию.
— Отдав Гитлеру для этого вначале всё золото Австрии, а затем и Чехословакию с её военно-промышленным потенциалом, — подтвердил Ганимед, — без которого германские генералы ни в какую не желали нападать на Россию и задумывали даже поднять путч, считая Гитлера просто сумасшедшим!
— И что, думаешь, тогда никто не понимал того, что творилось у них под носом? — усмехнулась Креуса
— Да все это уже давно понимали, просто всё никак не могли поверить в то, что Гитлер уже готовился вот-вот напасть на Россию. Ведь это не входило в их планы.
— Даже когда Гитлер уже стянул к границам России свои войска, — подтвердил Ганимед, — под видом военных учений.
— Даже тогда половина армии была кто в отпусках, кто в увольнении.
— Всем было глубоко по-барабану на его «игры в Наполеона»!
— Искренне веря в заключенный накануне мир.
— Пакт Молотова-Риббентропа? — усмехнулась Креуса.