— Животные!
— Ни то мы так и остались бы марионетками своих потребностей, страстей и навязываемых нам концепций.
— Но для чего тогда нам их навязывают, для того чтобы нами удобнее было управлять?
— Хотя бы для того, чтобы мы тупо не разбежались, как стадо без пастуха.
— И нас не перебили поодиночке?
— Поэтому-то и существуют в мире всякие непонятные тебе идеи.
— Сбивающие нас в стадо?
— А иногда и — в тугую связку! — усмехнулся Ганимед над Гитлером. — Ведь таким добром можно забить гораздо больше голов крупнорогатого скота!
— Создавая колхозы, чем играя в Гестапо! Именно это Сталин в течение пятилетки перед войной и пытался наглядно объяснить Гитлеру.
— И заключил с ним пакт «Молотова-Риббентропа», наивно думая, что тот всё понял? Но я никак не пойму, как так вышло, что Америка, которая была во Второй мировой за Россию, стала играть теперь на стороне противника?
— Не нашего — заметь. Ведь Россия, по сути, боролась не с самой Германией. И даже — не с Англией. Но — с призраком «Сверхчеловека» Ницше, вышибая из германцев эту идеологическую дурь. Пусть — вынужденно.
— Убедившись из разведданных после нескольких дней «непротивления злу насилием» в духе Льва Толстого в том, что если русские не пойдут в контратаку, их полностью уничтожат!
— Америка победила во Второй мировой Англию. Но потом Англия натравила на Америку Шарля де Гоголя с его самолетами стодолларовых купюр. И тот обесценил их доллар, забрав у них всё их золото.
— Превратив доллар просто в фантик, в котором уже никогда не будет никакой конфетки.
— Англия, постепенно скупив почти всё золото, снова стала финансовой империей всего мира, возродив идеалы Фининтерна. И очень скоро творчество Троцкого вновь заблистает на нашем горизонте, как путеводная звезда к общественному счастью. А Америку архидемоны через одержимых их идеями особо выдающихся англичан соблазнили «дожать» Россию. Ведь согласно «римскому праву», если на земле нет хозяина, значит эта земля — ничья. И её может захватить себе тот, кто первый ступит на эту землю. Тогда как даже по «римскому праву» каждому новорожденному полагается свой земельный надел. И нам нужно лишь поделить пригодную для проживания площадь страны на количество её граждан и вычислить тот кусок земли, что положен каждому.
— И затребовать его у властей! — усмехнулся Ганимед. — Только тогда мы будем отстаивать свою землю до последнего патрона, когда она станет именно твоей.
— Защищая свою семью и свои постройки — овеществлённый труд, который унаследуют именно твои, а не какие-то там абстрактные потомки, ради которых при социализме никто не хотел гнуть спину.
— Именно поэтому раньше и жили отдельными хуторами, — поняла Креуса.
— Где каждый хутор стоял на своей земле, — подтвердил Ганимед.
— Ведь даже из истории Афин мы знаем, что рабы отличались от свободных граждан только тем, что свободные граждане, принимавшие решения в совете, владели земельными наделами. Тогда как все прочие, кем бы они себя ни мнили — лишь возможностью на ней работать. Во благо её хозяев. Какова бы ни была твоя специальность или же ремесло.
— Раб есть раб, — усмехнулась Креуса.
— Специальный ты раб или же совершенно случайный — гость в Афинах — им тогда было без разницы. Как нет в этом никакой онтологической разницы и до сих пор. Акциденции не столь важны. Кроме как для расширения твоего рабского эго.
— А социализм с его идиомой всеобщего землепользования добился лишь того, что земля в России стала бесхозной.
— Без царя, — поняла Креуса.
— Осталось лишь вытеснить туземцев с их «ничейной» земли. Что Англия, согласно тому же Спенсеру, уже не раз вытворяла у себя в колониях. Разработав для этого совместно с Америкой «план Далласа».
— И Америка наивно клюнула на эту «удочку»?
— А затем и, чтобы не быть голословными, Америка уговорила себя перенести почти весь свой промышленный потенциал в Азию. Якобы, это выгодней.
— Чтобы, под шумок экономической выгоды, полностью развалить в Америке всю автомобильную промышленность, — подтвердил Ганимед.
— Так что в Америке сейчас целые города, такие как Детройт и Чикаго, бывшие индустриальными монстрами, стоят и просто пустуют, дряхлея и ветшая. На радость плебеям, шарахающимся по пустым виллам бывших индустриальных магнатов, готовя на кострах из их дорогой итальянской мебели себе обеды и ужины. А в пустых цехах бывших заводов встречаются мафиози для совершения своих грязных сделок.