– Перестань нести чушь, – по-английски попросил хет Хоофт.
– А вы учите язык, сэр, и это для вас чушью не будет, – ответил Макс, переходя на английский, и многозначительно надул губы.
’Т Хоофт поднялся из кресла и присел на краешек ее кровати.
– С возвращением.
– Спасибо, сэр. А почему с возвращением?
– Ты была за Гранью.
– То есть… – Тайра запнулась, – мертвая?
– Именно так.
– Поэтому все было зеленым? А я думала, что сплю, и что этот лабиринт мне снится.
– Какой лабиринт?
– Обычный, с высокими кустами и шиповником… Как в книжках про старую Англию.
– Странно, – ’т Хоофт задумался, застыв взглядом на дальней стене. – Некроманты могут спать, и находясь за Гранью, но тела при этом не покидают, а ты не все время была в своем теле. А когда тебя в теле не было, человеку, далекому от некромантии, со стороны могло показаться, что ты крепко спишь. Макс вот так и думал… Даже воскресить его пришлось после того, как он до тебя дотронулся.
– Хотел проверить, есть у тебя температура или нет, – Макс выразительно покивал.
– А я тебе сотню раз говорил, чтобы ты без спроса ничего, принадлежащего некроманту, не касался, – напомнил ему хет Хоофт и, обращаясь уже к Тайре, продолжил: – Зеленый маркер на твоих глазах однозначно свидетельствует о том, что ты спала не все время. В какие-то промежутки ты была мертва. Но мы выходим из тела иначе, и уж точно ни в какие не в лабиринты… Странно.
– И почему я была мертва?
– Пока не знаю, – честно признался маг. – Надо подумать.
– А как ты вообще себя чувствуешь? – спросил Макс.
– Нормально. Только пить хочу.
– На, температуру померяй, – Макс встряхнул градусник – браслет опять затрещал и зазвенел – и протянул ей. – Я тебе принесу попить, – и он вышел из комнаты.
– А мама где?
– Ушла в магазин, – ответил ’т Хоофт. – Не бойся, нас не засечет. Мы аккуратно.
– Я как просыпаюсь, вижу или маму, или вас.
– Я о тебе волнуюсь.
– Спасибо, сэр. Не волнуйтесь. Это нормально. Я раз в год всегда сильно болею.
– Непонятно чем? И всегда такая температура?
– Всегда, – Тайра попыталась приподняться, но хет Хоофт ей не позволил. – В прошлом году весной две недели температуру сбить ниже тридцати восьми не могли, а потом все прошло.
– В один момент? – не поверил маг.
– Нет, конечно. Еще за две недели, – Тайра усмехнулась.
– А лабиринт тебе снится только во время болезни? Или в обычное время тоже?
– Только во время болезни. Он вообще-то красивый, но я его не люблю. Надоедает бродить в нем часами. Из него все равно не выбраться.
Вернулся Макс, неся полную кружку теплого чая.
– На, пей. Я знаю, что ты хочешь холодной воды, но обойдешься.
Тайра забрала кружку из его рук.
– Пальцы у тебя ледяные, – Макс одернул руку. – А сама горячая, как Сахара в полдень. Ну и зачем тебе сгоревшие утюги? Я бы никогда не догадался их по тайникам прятать, выкинул бы на помойку.
– Я вслух разговаривала? – недоверчиво спросила Тайра.
– Я такого от тебя наслушался, – Макс покачал головой. – Ты тут пришельцам грозила, что сейчас придут святые старцы, и просила дверь припереть гладильной доской, чтобы до их прихода пришельцы не смотались. А еще хотела, чтобы мы тебе твой джедайский меч отдали, а то тебе защищаться нечем. Просто удивительно, как причудливо могут переплетаться факты в воспаленном мозгу. Хорошо, что сэр хет Хоофт ничего из этого не понял, а то бы точно сдал тебя Хранителю или Лиге раньше времени.
– Она грозила пришельцам святыми старцами? – ’т Хоофт удивленно приподнял бровь. – Хотя, почему бы нет? Пришельцы тоже что-то типа нечисти.
– Вот теперь буду знать, как с вами бороться, сэр, – произнес Макс и поправил челку. – И от джедайского меча я тоже бы не отказался. Так, на всякий случай…
– Ты кровь у нее взял? – спросил маг.
– Нет еще, вы же меня не по назначению используете, а переводчиком и водоносом!
– Ну теперь можешь приступить к своим прямым обязанностям.
– Это приказ, – в один голос с ’т Хоофтом, передразнивая мага, произнес Макс, открыл лежащий на письменном столе чемоданчик и достал оттуда пробирки, стеклышки и стеклянную трубочку с резиновой грушей на конце.
– Руку давай, – сказал он и дотронулся своим отполированным ногтем до ее пальца, точечным колдовством прокалывая подушечку.
Внезапно накатила тошнота, голова заболела и пошла кругом, и Тайра отвернулась к стенке, пытаясь сосредоточиться на узоре на обоях, чтобы не потерять сознание и не провалиться снова в непреодолимый зеленый лабиринт.