— Если будет еще не слишком поздно, мы соберем Американский Совет, и я разделю силу между его членами, — сказал Жан-Клод. — В таком случае, если убьют одного из нас, остальные могут сплотиться для защиты страны от по-настоящему древних сил, не способных действовать в рамках современных реалий.
Послышались возгласы протеста, так что я вмешалась:
— Когда это ты так решил?
— Этой ночью, когда осознал, что, вероятно, Совет существовал как раз для того, чтобы предотвращать подобное. Чтобы смерть одного вампира не стала крахом для всех остальных.
— Не поэтому у нас был Совет, — возразил ему Джейк. — Матерь Всей Тьмы и представить себе не могла, что проиграет кому-то. Совет был создан во имя любви. Она не могла позволить Отцу Дня править наравне с ней, однако она дорожила им, поэтому наделила его властью в Совете. С ними он был наравне, а может, и выше, но наивысшей была она.
— Я в курсе, что Отец Дня был когда-то членом Совета, однако обстоятельств я не знал, — заметил Жан-Клод.
— Ты лжешь, волк. Наша темная королева никогда не заботилась об Отце Дня с таким рвением, — встряла Родина.
— Не веришь мне — спроси других Арлекинов, некоторые из них намного старше меня. Я знаю о восхождении Совета лишь со слов своего мастера, сам я этого не видел, — ответил Джейк.
— Наша темная мать и сияющий отец были практически богами, пока между ними не начались распри, однако я не бог, — сказал Жан-Клод. — Я даже не полубог, как Деймос. Какой бы силой ни владела наша матерь, эта сила мне не передалась.
— Сила должна была перейти к ней, — ответила Родина, указывая на меня.
— Должна была, — согласился Джейк.
— Я хороша, но не божественна, — возразила я.
— Не бог нам нужен, а сильный правитель, однако вы оба испытываете сложные чувства по поводу власти. Владеть ею, использовать ее — все это дается вам с трудом.
— Они боятся, что власть обратит их во зло, — произнесла Родина таким тоном, словно это был ужасный недостаток.
— Если у них с этим сложности, то у меня тем более, — заметил Ричард.
— Да, Ульфрик, у тебя больше всего проблем. Мы не понимали, как сильно твои внутренние конфликты подкосили всех, пока Натэниэл не стал мастером триумвирата Аниты и Дамиана.
— Я даже не знал, что могу нести такую ответственность. Я ведь просто леопард ее зова. Я не обладал парапсихическими способностями, когда был человеком. Все еще не понимаю, как умудрился оказаться во главе этой силы, — сказал Натэниэл.
— В тебе не было внутреннего конфликта. Ты не желал силы, однако ты хотел, чтобы ваш триумвират работал. Ты дал понять, что нуждаешься в Дамиане — Аните и другим, — что чувствуешь его нужду.
— Да, но я думал, что Анита это исправит, она ведь была нашим мастером.
— Анита ненавидит лишать других права выбора. Они с Никки влюблены друг в друга, однако она чувствует себя виноватой за то, что прокатила его, даже если это было ради всеобщего спасения. Вот почему она не прокатила Родину и Ру настолько глубоко, насколько это вышло с Никки.
— Ее стремает, что я не могу сказать ей «нет», — заметил Никки.
— Я могу — теперь, — сказал Дамиан.
— Ты можешь сказать «нет» Аните, но не можешь сказать этого Натэниэлу? — уточнил Джейк.
Дамиан начал было говорить, что может, но вдруг призадумался.
— Я не хочу говорить ему «нет».
— Я не понимал, что происходит, до тех пор, пока не стало слишком поздно, потому что я не должен был владеть вампирскими трюками и прочей магией, — сказал Натэниэл.
— Если бы ты не взял на себя контроль вашего триумвирата, вы все бы погибли в Ирландии. Ваша объединенная сила позволила Аните обратить Родриго и его брата с сестрой в Невест одним лишь взглядом, она же позволила ей поднять армию призраков, чтобы одолеть ваших врагов.
— Хочешь сказать, если бы я по-прежнему мялась и боялась заняться своим триумвиратом, а Натэниэл не влез бы случайно, то… — я замолчала, потому что мне не хотелось этого говорить.
— Именно это я и хочу сказать, поэтому я опасаюсь, что даже с четвертой меткой триумвират Жан-Клода не обретет всего того, чего мог бы достичь.
— Потому что у нас троих проблемы с властью и превращением в настоящих монстров, — подытожил Ричард.
— Боюсь, что так.
— Анита воспряла и приняла больше силы, чем любой из вас двоих, однако она по-прежнему напугана ею, — заметила Родина и пихнула своего брата. — Либо придуши меня, подчинив, либо убей, либо отпусти.
Он уставился на Джейка, вервольф кивнул, и Ру отпустил свою сестру. Он отпихнула его прочь.