— Мы разберемся, как сделать так, чтобы ты мог выступать и дальше, — подбодрила его я.
— Возможно, другие мастера были правы, и это ниже моего достоинства, а также подрывает нашу безопасность.
Я положила ладонь ему на бедро, ощутив его тело под шелковой мантией. И почувствовала, как от моего прикосновения его беспокойство чуть поубавилось.
— Они просто старые консерваторы, которые понятия не имеют, как работают современные реалии, пока те не укусят их за задницу.
Жан-Клод улыбнулся.
— Консерваторы?
— Да, черт возьми, — рассмеялась я. — Они так долго жили в отрыве от мира, что понятия не имеют о его возможностях.
Ричард покрепче приобнял Жан-Клода за плечи.
— Тебе нравится выступать, ты не должен отказываться от этого.
— До тех пор, пока не будет решена проблема Деймоса, вероятно, сцену стоит оставить кому-то другому, — заметил Джейк.
— Безусловно, — согласился Жан-Клод.
— Это даже не обсуждается, — добавила я. — Мы не можем позволить себе еще одну прореху в силе Жан-Клода.
— И это возвращает нас к тому, чтобы ты одарил четвертой меткой своего слугу-человека и moitié bête до рассвета, — сказал Джейк.
— А ты настырный, ты в курсе? — поинтересовалась я.
— Только когда на кону стоит все, ради чего я трудился тысячи лет.
— Туше, Джейк, превосходный аргумент, — заметил Жан-Клод.
Он поднялся на ноги одним из тех текучих движений, которые полностью состояли из грации, отполированной веками практики. Жан-Клод развернулся и протянул руки нам с Ричардом.
— Пойдемте, ma petite, mon lupe, нельзя оставлять дело недоделанным, ибо наш враг воспользуется этим, как брешью в стенах замках.
Ричард принял предложенную руку и позволил вампиру помочь ему встать на ноги. Я посмотрела на предложенную мне ладонь и подняла взгляд на двух мужчин. Это по-прежнему был Жан-Клод, но Ричард улыбался рядом с ним — улыбался так, будто совершенно точно знал, что я приму эту руку, будто… будто у нас все началось с начала и… паника, я начала паниковать. И даже не попыталась это скрыть. Улыбка Ричарда увяла.
— Прости, — сказал он. — Я не знаю, что сказать.
— Ma petite, этой ночью мы укрепляем нашу защиту, и я бы хотел, чтобы Ричард остался сегодня в нашей постели — до тех пор, пока мы не приспособимся к возникшим обстоятельствам.
Я повернулась к Натэниэлу, который сидел рядом со мной на кушетке, и посмотрела в его удивительные лавандовые глаза. Стало спокойнее. Дамиан наклонился через него, чтобы взять меня за руку, и я ощутила прямо-таки ледяное спокойствие, словно мир теперь стал цел и непоколебим.
— Ого, — сказала я. — А ты хорош.
Я уставилась в его зеленые глаза и ощутила ту тягу, которой владеют вампиры: словно я могу провалиться вперед и оказаться в вечной стабильности и безопасности. На мгновение это показалось мне чертовски заманчивой перспективой.
— Ma petite.
Я потянулась было к Дамиану, но мне помешал Натэниэл. Я больше не видела глаз Дамиана, а его ладони в моей оказалось недостаточно, чтобы утянуть меня за собой.
— Прости, это было неправильно, — извинился Дамиан.
Натэниэл обнял меня за плечи, а другую руку положил поверх наших с Дамианом ладоней.
— Ничего не изменится, мы просто добавим еще одного человека в нашу полигруппу.
— Как ты можешь так говорить? — спросил Дамиан. — Когда-то Жан-Клод и Анита любили его. Он — потерянный кусочек триумвирата. Я знаю, как важен для меня наш триумвират, как сильно я люблю вас обоих, и что нас связывают между собой вампирские метки. Меня по-прежнему не привлекает ни один мужчина, кроме тебя, а все прочие женщины кажутся мне фривольными и мягкосердечными по сравнению с Анитой. Я никогда не был так счастлив, как с вами двумя, когда мы вместе. Мои любимые ночи на работе — те, когда Анита приходит, чтобы станцевать со мной, или ты приходишь, чтобы научить меня и посетителей современным танцам.
— Ты хороший ученик, такой сексуальный, — заметил Натэниэл, и с улыбкой наклонился к зеленоглазому вампиру. Дамиан подался ему навстречу, их губы встретились — мягко и нежно. Это зрелище наполнило меня счастливым теплом от осознания того факта, что они мои, а я их. Натэниэл отстранился от поцелуя, и я заняла его место, что застало Дамиана врасплох — он распахнул глаза, а после наклонился вперед для поцелуя, и я сделала то же самое.
Поцелуй вышел долгим и глубоким, с моим языком между крепкими кончиками его клыков, когда он распахнул для меня рот пошире. Мы обняли друг друга, а руки Натэниэла прижали нас крепче, так что мы прервали поцелуй и повернулись к нему. Я нащупала губы Натэниэла, а Дамиан — его щеку.