— Хочешь сказать, он выкачивает силу из нас прямо сейчас? Как он сюда пробрался? — не поняла я.
— Я не знаю, ma petite.
— Тогда поцелуйте нас и дуйте уже за четвертой меткой, — сказала Эйнжел.
Сперва я не поняла, о каких «нас» она говорит, и вдруг почувствовала Мефистофеля — моего Дьявола, Дева, еще до того, как он заговорил:
— Я собирался сексуально покапризничать из-за того, что ты собираешься привести в нашу постель еще одного мужчину, не обсудив это со мной, но я чувствую утечку твоей силы.
После чего я увидела его — светловолосого, загорелого, ростом в шесть футов и три дюйма (190 см. — прим. переводчика), он шел к нам по коридору. Единственное, что омрачало привычное зрелище, это коричневые пижамные шорты из шелка, которые так сильно обтягивали его пах, что я даже не могла сказать, прячут ли они хоть что-нибудь — настолько они его подчеркивали, как и должно быть в случае с хорошим бельем. Это заставило меня задуматься, а не прервалось ли его свидание с Ашером, ведь у этого вампира была слабость к коричневому шелку и сатину. Мысль Дева промелькнула у меня в голове: «Нет», это просто была его единственная пижама. Вслух он сказал:
— Как бы меня это не бесило, вы должны закончить с метками этой ночью, — его идеально модельное лицо было серьезным и несчастным, давненько я его таким не видела. Он был сам на себя не похож.
Я вопросительно уставилась на Эйнжел, надеясь, что она мне все объяснит, ведь она, как и Дев, была золотым тигром, и она его сестра. Она в ответ посмотрела на меня так, словно я сама должна была знать, в чем дело. С тех пор, как мы с ней начали встречаться, она частенько на меня вот так смотрела, но, как и все люди, которые встречаются с прекрасными женщинами, большую часть времени я понятия не имела, к чему она клонит.
Я вновь попыталась прочесть мысли Дева, но он подумал про себя четко и громко: «Пожалуйста, не дави, у меня есть причины закрываться». Я отстала, потому что таково было наше соглашение со всеми, с кем мы связаны: чтение мыслей, как и прикосновение, только по согласию. Порой сильные эмоции или яркие мысли просачиваются наружу случайно — это как подслушать ссору в другой комнате, но за вычетом таких случаев все делалось по согласию сторон.
Эйнжел закатила глаза и подошла ко мне за поцелуем.
— Не отпускай парней, я сама все сделаю, — сказала она, и в ее улыбке был флирт с легкой дьяволинкой, она могла бы улыбнуться шире, до ямочки в уголке губ, в конце какой-нибудь сексуальной тирады, вот только этот комментарий очертил всю ее нижнюю губу. Без помады ее верхняя губа казалась тоньше, но нижняя всегда была полной.
Я покрепче сжала руки Жан-Клода и Ричарда, и подалась навстречу Эйнжел. Она наклонилась ко мне и взяла мои щеки в ладони, как чашу. Ее поцелуй был нежным, но основательным, пока мои глаза не закрылись и я не прижалась к ней. Она обняла меня, притянув к себе, и я попыталась высвободить руки, чтобы обнять ее в ответ, но Жан-Клод с Ричардом покрепче стиснули мои ладони, и этого хватило, чтобы я поцеловала ее крепче — с языком и зубами, вжимаясь в нее всем телом. Она ответила взаимностью, и мы, походу, немного увлеклись, потому что мужские руки вокруг моих ладоней стиснулись крепче, и я невольно попыталась высвободить пальцы — не потому, что хотела, чтобы они меня отпустили, а потому что не могла не посопротивляться хотя бы чуть-чуть. Это желание передалось в поцелуй, и Эйнжел отстранилась, тяжело дыша, как и я. Она почти смеялась, когда заговорила:
— Будь у нас время, я бы заставила тебя пососать мою грудь.
Я рассмеялась в ответ, все еще потягивая за руки моих мужчин, однако все мое внимание в этот момент принадлежало женщине передо мной.
— Тебе не нужно заставлять меня, когда речь заходит об этом.
— Мне бы хотелось быть коварной лесбиянкой, которая заставляет натуралку экспериментировать, пока мужчины удерживают тебя, чтобы полюбоваться на это зрелище.
— Нет, тигрица наша, ты же знаешь, мне не нравится только смотреть, — вмешался Жан-Клод.
Она ухмыльнулась ему достаточно широко, чтобы мелькнули зубы, а глаза у нее блестели азартом.
— Быть может, смотреть до тех пор, пока не настанет твой черед присоединиться.
— Уже лучше, моя тигрица.
— Разве это не делает тебя коварной бисексуалкой? — поинтересовалась я.
— Верно, в порно фантазия всегда сводится к тому, что лесбиянку заносит, и один хороший трах превращает ее как минимум в бисексуалку. На самом деле это неправда, но отлично работает в качестве фантазии, — ответила она.
— Ты реально наслаждаешься прелюдиями, — заметила я.