От тела реально ничего не осталось, кроме почерневших костей и черепа с разинутым в немом крике ртом, из-за которого бросались в глаза клыки среди обычных человеческих зубов. Я знала, что тело осталось нетронутым — оно было мертвым еще до сгорания, так что никаких криков тут звучать не могло, но, когда я смотрела на разинутый рот среди всех этих обгоревших останков, отделаться от такой ассоциации было трудно. Кости лежали в овальной дыре, прожжённой в ковре. Шторы были лишь чуть задеты огнем с одной стороны, когда находчивая горничная ворвалась в номер и спасла оставшуюся часть убранства комнаты. Тут реально почти ничего не сгорело.
— Вампиры горят так быстро и при таких высоких температурах, что комната не должна была остаться нетронутой. Горничная резво спохватилась, — заметила я.
— Так и есть — нам повезло, что большая часть номера сохранилась.
— Не хочу видеть еще одну такую же сцену, как в нью-йоркском отеле, — послышался из-за наших спин голос Пита МакКиннона. Мы обернулись ему навстречу, и я вдруг оказалась крошечной начинкой между двоих огромных мужчин. Плечи у МакКиннона были такие же широкие, как и у Дольфа, и ростом он был выше шести футов (выше 182 см. — прим. переводчика), хотя и не такой высокий, как Дольф. Они вместе играли в футбол в колледже, но волосы Дольфа по-прежнему были черными, а вот в шевелюре МакКиннона серого и белого теперь было гораздо больше, чем я видела, когда встретила его шесть лет назад. Дольф будто бы и не изменился вовсе, а Пит выглядел постаревшим и усталым — впрочем, таким он казался и при первой встрече. Он чуть прибавил в весе, но ненамного.
Я протянула ему руку и только потом поняла, что мы оба были в перчатках, а значит трогать нам ничего нельзя — даже друг друга.
— Привет, поздравляю с выдвижением на должность в Комитете, — сказала я.
— Спасибо, если бы я знал, что эта работа идет в комплекте с переездом в Вашингтон, штат Колумбия, я бы еще подумал. Моя жена не в восторге от того, что приходится жить так далеко от детей и внуков.
— Я рад, что ты здесь, Пит, — заметил Дольф, — но как ты умудрился прилететь так быстро?
— Скажем так, Сент-Луис в данный момент представляет интерес для некоторых оперативных групп из Колумбии.
— Тебе стоит рассказать об этом поподробнее, если хочешь получить доступ к моему месту преступления, — сказал Дольф.
Я была рада, что он сказал это первым. МакКиннон подарил ему выразительный взгляд, а после уставился на меня.
— Ладно, но мы можем попросить остальных покинуть помещение?
— Можем, — ответил Дольф и велел остальным покинуть номер, чтобы дать нам немного приватности. Спорить никто не стал — все просто ушли и вежливо прикрыли за собой дверь. Запах горелого ковра и штор был силен, но он не был так ужасен, как вонь обычной человеческой плоти у трупа. Плоть вампира горит иначе — чище. Это меньше похоже на горелое мясо и больше на что-то другое. На что именно эксперты все еще пытаются выяснить.
— Почему у Комитета Надзора по Сверхъестественным Делам такое особое отношение к Сент-Луису? — поинтересовался Дольф.
— Когда произошло первое убийство Солнышка, власти боялись, что это распространится здесь.
— Меня, кстати, так бесит это прозвище — «Солнышко», оно звучит так оптимистично. Будто этот вампир не погиб ужасной смертью, — сказала я.
— Можем звать как-то иначе, пока мы одни, — предложил МакКиннон.
— Мои слова по телефону тебя задели? — спросил Дольф.
— Нет, Дольф, просто… кажется, пресса пытается все это замять.
— Убийства Солнышка уже оккупируют первые полосы на каждом новостном сайте, — заметил МакКиннон.
— Я держусь подальше от новостей, — сказала я.
— Из-за слухов о свадьбе? — уточнил он.
— Ага.
— Почему ты здесь, Пит? И почему ты прибыл так скоро? — спросил Дольф.
— Из-за большой свадьбы.
Я уставилась на него. По его лицу невозможно было что-то прочесть. Он работал пожарным и специалистом по поджогам, но его нечитабельное лицо было очень коповским. Может, потому что он был следователем по делам о поджогах?
— Ты про нашу с Жан-Клодом свадьбу?
— Да.
— С чего вдруг моей свадебной церемонии быть на вершине списка интересов Комитета по Сверхъестественному Надзору здесь, в Сент-Луисе, когда речь идет всего об одной подозрительной смерти? — я изучала его лицо в поисках подсказки, но он продолжал рассматривать останки на полу у наших ног, и не встречался со мной взглядом. Он боялся того, что я в них увижу, или обращался со мной, как с вампиром, с которым не стоит встречаться взглядом? Я надеялась, что первое, потому что было бы прискорбно, если бы Пит МакКиннон верил слухам.