— А тебе никогда не хотелось быть нормальным?
— Нас с рождения обучали быть Арлекинами — это для меня норма.
Я завела машину и на автомате напомнила Ру, чтобы он пристегнулся, а потом поняла, что он уже это сделал. Родина бы заставила меня ей приказать.
— Вы с сестрой единственные мои знакомые, чьи родители оба были Арлекинами. Всех остальных пригласили или приняли туда, когда они уже были взрослыми.
— За многие века были и другие рожденные в Арлекине, однако это всегда слыло редкостью, поскольку женская половина пары не способна служить темной госпоже на поздних стадиях беременности.
— Выходит, есть и другие Арлекины, которые с рождения вошли в семейный бизнес?
— Да, — ответил он.
Я покосилась на его профиль, выруливая с парковки и направляясь на магистраль I-70 (межштатная автомобильная магистраль, которая в числе прочего имеет развязку в Сент-Луисе — прим. переводчика).
— Ты не хочешь говорить ни о них, ни об этом вообще.
— Нет, не хочу.
Мне ужасно хотелось спросить, почему, но эта тема явно его огорчала, так что я решила ее слить, но Ру знал, что я чувствую, и чего мне на самом деле хочется.
— Один из них был нашим другом, а другой — врагом.
— Ру, ты не должен говорить об этом, если не хочешь.
— Ты жаждешь узнать.
— Но ты не обязан мне рассказывать.
Он посмотрел на меня.
— Ты — мой мастер, моя королева, тебе лишь стоит попросить, и я должен все сделать, — он поежился. — Тебе в самом деле не нравится, когда я напоминаю о прямых приказах, которым должен подчиняться.
— Не-а, не нравится, — подтвердила я, сосредоточившись на вождении.
— Я не понимаю, почему ты настаиваешь, чтобы мы нашли себя и свои собственные жизни, но ценю, что ты желаешь этим добра.
— Я правда желаю добра, но давай разберемся — мои благие намерения не слишком хорошо оборачиваются для тебя и Родины, верно? — я покосилась на него как раз в тот момент, когда он улыбнулся.
— У нас что-то вроде личностного кризиса.
— Родина сказала, что ждет от меня цели.
— Да, это именно то, чего нам не хватает. Цели. Мы с младенчества росли во служении королеве и Высшему Совету Вампиров, как телохранители, шпионы и ассасины. Когда королева погрузилась в свой сон, остальные члены Совета взяли над нами контроль и посылали нас в мир, чтобы воплощать свои стремления и стремления всех вампиров.
— Но вы не вампиры, вы верлеопарды.
— Наш мастер был вампиром, его интересы — это наши интересы.
— Думаю, мои интересы кажутся скучными по сравнению с разъездами по всему миру, шпионством и убийствами.
— Мы не всегда путешествовали, однажды мы помогали хранить те сокровища, что Совет Вампиров накопил за минувшие эпохи.
— Большая, наверное, коллекция.
— Так и есть, может сравниться только с Британским Музеем, но даже там не хватает столь многого из древних времен. Им приходилось выкупать экспонаты, мы же способны собирать их лично — еще тогда, когда эти вещи были новыми, и люди еще только начинали писать и говорить о них.
Я поразмыслила об этом, ведя машину сквозь ночь. Пока еще было слишком светло, чтобы назвать это темнотой, но уже появилась та интимность, которую обретают салоны машин после заката — днем такого не бывает.
— И есть члены Арлекина, способные расшифровать археологические находки, которые еще никто не успел исследовать?
— Да.
— Если я прикажу вам заняться этим, это будет интересно?
— Мы можем спокойно отправиться в Соединенное Королевство, однако большая часть мира не будет нам так рада.
— Вампирам не будут, но оборотни же могут путешествовать и в другие страны.
— И как мы объясним, что живем уже тысячи лет, Анита? Люди поймут, что у нас либо есть связь с вампирами, либо что-то еще, что делает нас бессмертными и крайне нелегальными на территории их страны.
— Могу поспорить, Британский Музей будет рад возможности принять вас с Родиной у себя.
— Ты отправишься с нами?
— Не знаю, пока не могу сказать. Надо поговорить с Жан-Клодом и разобраться, как там работает вампирская политика.
— Ты в самом деле желаешь нам счастья. Я чувствую, как мысли о том, чтобы дать нам этот шанс найти то, что будет нам интересно, дарят тебе надежду.
— Мне нравятся, когда мои люди счастливы — почему все думают, что это странно?
— Ты понятия не имеешь, насколько большинство людей мелочны и эгоистичны, Анита.
— Я коп, я в курсе, что люди так себе, но я стараюсь такой не быть.
С его губ сорвался тихий звук, похожий на смешок.