— Удивлена, что у нашего короля есть спортивные штаны, — сказала Родина.
— Нет их у него, он купил дизайнерские ради нашего свидания, — ответила я, пока Итан и Ру вели меня через занавески, которые придерживал Феликс. Я неплохо справлялась до тех пор, пока мы не добрались до ковра перед зеркалами — тогда-то я и вцепилась отчаянно в их ладони, потому что без их поддержки я бы точно упала. Я оперлась на их руки, как на костыли, чтобы шагнуть на маленькую платформу. Я не стала возражать, когда Итан придержал меня за локоть, чтобы я не потеряла равновесие. Мне казалось, Жан-Клод, наконец, научил меня ходить на каблуках — до этого момента. Очевидно, был какой-то предел высоте каблуков, с которыми я справлялась, и конкретно эти его превысили.
Я так сосредоточилась на своих ногах, пока поднималась на платформу, что не смотрела в зеркало до тех пор, пока не оказалась на ее вершине. Итан отпустил мой локоть и, заметив, что я не возражаю, отпустил также и мою руку. Я не упала, так что Ру тоже начал меня отпускать. В какой-то момент я вцепилась в него, а потом поняла, что если я даже стоять не могу в этих туфлях, то свидание официально провалено, если только один из них не понесет меня туда на руках. Я поглубже вдохнула и медленно выдохнула, после чего отпустила ладонь Ру. Он маячил рядом на случай, если мне понадобится помощь, но теперь я, наконец, стояла без посторонней помощи.
Я уставилась на свои босоножки на ремешках, осознавая, что мерцающий синий лак на пальцах моих ног сочетался или, по крайней мере, подходил к этим туфлям. Натэниэл уговорил меня накрасить ногти именно синим цветом, которым я раньше не пользовалась — стало быть, он знал, какого цвета будет на мне одежда этим вечером. Внезапно я поняла, что мужчины моей жизни сговорились между собой. Ну хоть ногти на руках и ногах сочетаются — у меня так не всегда бывает.
— Эти туфли чудесны, но, пожалуйста, посмотрите на себя целиком, миз Блейк, — сказал Феликс. Он пытался звучать нейтрально, но я слышала предвкушение в его голосе. Будучи вампиром, он не мог его скрыть, ну, или просто не мог дождаться, когда меня, наконец, накроет восхищением от созерцания его работы по моему облагораживанию.
Я подняла взгляд. Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Каблуки сделали меня высокой — черт, да я теперь всего на полдюйма (чуть больше сантиметра — прим. переводчика) ниже Натэниэла. Мои волосы спускались идеальными завитками почти до самой талии. С ними что-то такое сделали, что они обрамляли лицо, но не торчали вперед, как обычно. Волосы казались мягкими, их хотелось потрогать, но в то же время они держали форму. Волосяная магия какая-то.
Платье было из бисера и кристалликов всех оттенков синего от темно-синего до королевского, и потом от небесного до нежно-голубого с небольшим количеством черных бисерин и чистых мерцающих кристалликов, которые поблескивали на свету. Подол едва прикрывал мне задницу и переливался камушками, так что походил на ожерелье, которое я надела на противоположную часть тела. Это реально было произведение искусства — жаль, что оно на мне.
— Вы восхитительны, миз Блейк, — заметил Феликс.
— Ты всегда красива, — сказал Итан, — но это… сейчас от тебя просто дух захватывает.
Я наконец осмотрела свое тело, лицо и всю себя, а не только волосы и одежду. Шпильки чертовски вытянули мне ноги — никогда такого эффекта не видела. Упражнения, которые я делала, чтобы быть в форме и спасать жизни — свою и чужие — сделали мои ноги сильными, и край платья обрамлял мои изгибы, как сияющее объятие. В талии оно сидело свободнее, потому что там я не такая пышная, как в других местах. Фигура у меня как старомодные песочные часы, только мускулов на руках побольше, но как бы я ни старалась и не тягала железо, дальше определенной планки мускулатуру мне не развить. Тело было сильным, крепким и женственным. Я ничего не смогу сделать, чтобы перестать выглядеть, как девчонка. Ранние годы своей жизни я провела, одеваясь так, чтобы спрятать все, что открывало это платье. С приближением свадьбы я даже вернулась к своему старому стилю в одежде. Я любила Жан-Клода, но все еще не понимала, что он видел во мне физически. Он был самым красивым мужчиной, которого я только встречала, и флиртовал со мной с самого начала. Я никогда не понимала, почему. Теперь, когда я смотрела в зеркало, мое лицо, наконец, было ему под стать. Надо сказать, что он выглядел идеально, просто встав с кровати, а на меня ушло два часа работы профессионала, но это был первый раз, когда я не могла спорить с тем фактом, что я красива. Хотелось бы, но не могла.
Я вспомнила, как моя бабушка говорила мне, что я уродлива, что ни один мужчина меня не захочет, и лучше бы мне заняться карьерой, чтобы содержать себя в будущем, но я держалась за мысль, что выгляжу как более бледная копия своей матери, а ее мой отец называл самой красивой женщиной в мире. Спустя два года после ее смерти он женился на Джудит, которая оказалась ее полной противоположностью. Моя невысокая, фигуристая и кудрявая латиноамериканка-мать была, по его словам, самой красивой женщиной в мире, о чем он не уставал повторять вплоть до самого дня ее смерти, так почему же его второй женой стала высокая, худая и голубоглазая блондинка, такая же бледная, как и он сам?