— В честь чего задержка? — поинтересовался Жан-Клод. Тот факт, что я не поняла, что Нечестивец и Истина уже оказались рядом с внедорожником, но пока не открыли нам дверь, говорил о том, что я слишком сильно отвлеклась.
— ДТП, — ответил Истина.
— Но уже все чисто, — добавил Нечестивец.
Обычно они договаривали фразы друг за другом только когда нервничали, и я поняла, что сражение с толпой и вся эта сегодняшняя заваруха покачнула их сильнее, чем обычно. Нечестивую Истину трудно покачнуть, но я не стала озвучивать то, что заметила. Пока мы не окажемся в подземельях «Цирка», мы не в безопасности. Я не стану отвлекать братьев, пока они не закроют за нами дверь в нашу спальню. Ладно, может, до тех пор, пока они не закроют большую дверь, похожую на те, что ведут в темницы, перед спуском в подземелье «Цирка», но до этого момента они будут делать свою работу, и я не стану копаться в их чувствах.
Они попытались запихнуть нас в тачку, но там не хватало мест для всех нас и тех, кто нас защищает. Не будь с нами Ричарда, или если бы он захотел сесть в другую машину, мы бы управились в два счета, но во время спора он коснулся моей обнаженной руки, и это был взрыв силы, потому что я все еще соприкасалась с рукой Жан-Клода. Нравится мне это или нет, но мы трое по-прежнему были триумвиратом силы. Проклятье.
32
Итан вел машину, так что ему не пришлось участвовать в обсуждении того, кто где сядет. Если бы телохранители не настаивали, что один из них должен сидеть в каждом ряду, то нас троих — Жан-Клода, Ричарда и меня, — можно было бы усадить в центральном ряду или даже в заднем. Натэниэл был готов вызваться добровольцем, но Джейк и Нечестивая Истина остались непреклонны в вопросе наличия одного охранника на каждый ряд.
Джейк наклонился ко мне и сказал:
— Здесь нас очень легко атаковать из засады, поэтому, пожалуйста, сядь сзади вместе с Ульфриком.
Этого было достаточно, чтобы я оказалась на заднем ряду вместе с Ричардом и Нечестивцем. Плечи у них были такие широкие, что им пришлось положить руки на спинку сиденья, чтобы не зажимать меня, и в этот момент вспыхнула неожиданная ссора.
— Можешь, пожалуйста, убрать свою руку, — попросил Ричард.
— Моей руке нормально там, где она лежит, — ответил Нечестивец.
— Ты телохранитель Аниты, а не ее бойфренд.
— Ты тоже не ее бойфренд.
Если не знать Нечестивца, то могло создаться впечатление, что он меня ревнует, но я знала, что это не так, потому что у нас с ним совсем не такие отношения, так в чем же дело?
— Но я ее любовник, — возразил Ричард.
— Как и я.
— Нечестивец, — вмешалась я, и голос у меня был слегка удивленный, потому что я кормила на нем ardeur, и технически он действительно был моим любовником, но…
— Он твой любовник? — спросил Ричард.
Я посмотрела на него, потом на Нечестивца, который высокомерно уставился на меня сверху вниз. Он был прекрасен, но не был показушником — его высокомерие было защитной реакцией. Я не понимала, почему, но в данной ситуации оказалось задето его эго или что-то еще.
— Да, любовник, — ответила я, глядя на Нечестивца. Он улыбнулся, и я была рада, что он радуется вместе со мной, но, когда я повернулась к Ричарду, тот хмурился. Сегодня мне этого ой как не надо.
— Он теперь часть твоей полигруппы? — уточнил Ричард.
— Не совсем.
— Что это значит?
— Это значит, что ты не был ее любовником все те годы, что я на нее работаю. Что-то изменилось?
Я открыла рот, чтобы ответить Нечестивцу, но Ричард меня опередил:
— Ты прав, меня особо не было рядом, а когда я был, то большую часть времени вел себя неподобающе. Теперь я надеюсь исправить это.
— Надежда ничего не стоит, Ульфрик, просто возьми и исправь это.
Ярость Ричарда вспыхнула, обдав мою кожу жаром, поскольку мы с ним вынужденно соприкасались друг с другом.
— Вы двое, прекратите. Здесь слишком тесно, а вы слишком сильны метафизически, чтобы устраивать грызню, когда я тут зажата между вами.
Ричарду пришлось сделать серию глубоких вдохов, чтобы успокоить свой гнев и своего зверя. Пока он этим занимался, заговорил Нечестивец: