«29 августа 1960. Что-то следит за нами. Это уже не шутки. Оба мы видим силуэты около себя. Адриан думает, что тут расставлены камеры, оттого и такой Ужас. Но я-то понимаю, что за нами следит сам Лес. 1 сентября 1960 года. Снова была в Лесу. Играла с мальчиком. Почему он такой испуганный?Молчи».
Ещё одна странность – души детей (а у Эмилии почему-то не было сомнений, что это была чья-то неуспокоенная душа) видели в этом лесу ещё до недавнего пожара. Или же… или же что-то подобное было? Что-то вроде такого же дня Тлеющих Ветвей Блум? В этом нужно было немедленно разобраться. Эмили тут же соскочила с места и кинулась к стационарному телефону. Слава богу, что её горячо любимый и уважаемый дядюшка давно работал пожарным! Он мог пролить свет на эту странность. Набрав зазубренный номер, девушка принялась терпеливо ожидать, иногда зябко поводя плечами и всё плотнее от суеверного, безосновательного ужаса кутаясь в кофту. Что-то говорило, что не стоило звонить, но обязывал долг службы. Ей оставалось только крепко-крепко скрестить пальцы и молиться, чтобы не всегда спокойный, как и сама племянница, дядя всё понял. – Дональд дэ Мур слушает… – Дядя Дональд, здравствуй. Тебя беспокоит Эмилия. Нужна помощь. – Эмили? Что-то случилось? Ты снова подпалила кухню? – Дядя, помолчи, прошу. У меня важное дело. Мне нужна информация про пожары в нашем лесу за 1960 год. Про абсолютно все. Это нужно безотлагательно. – Пожалуйста, подожди минутку, я только папку одну найду… Эмилия, положив трубку, внезапно улыбнулась. Для чего-то её дядя все старые записи про все пожары в их городе и лесу хранил у себя. Все звонки в пожарную часть и всё, что было сказано по телефону про пожары, всегда фиксировалось на бумаге. Даже несмотря на то, что пожарной части всем миром закупали ноутбуки для хранения информации, всё продолжали записывать в блокноты и папки-скоросшиватели. Эмили прекрасно знала, почему делалось именно так, но никому не объясняла – это была не только её тайна. Эта минутка ожидания растянулась на пять, после чего Дональд снова поднял трубку. Выяснилось, что за лето 1960 года произошёл один ужасный пожар, который можно было по силе сравнить только с тем, что произошёл недавно. Когда Эми в шутку спросила, можно ли тот пожар назвать Первым Днём Тлеющих Ветвей Блум, то бывший пожарный, без какого-либо юмора в голосе ответил, что она это точно подметила. Эмилия даже несколько растерялась и минуту молчала, приходя от слов дяди в себя и сильно бледнея от страшных мыслей. После этого, не отвечая на расспросы взволнованного родственника, положила трубку и рухнула как подкошенная на диван, потирая лоб. Итак, один момент прояснился. После каждого сильного пожара в лесу люди почему-то видят призраков погибших от него людей. Нужно было разобраться с ещё одним моментом – всегда ли они предсказывали смерть ещё живым? Если этого не происходило, то, стало быть, сегодня в городе действительно орудует целая шайка мошенников и убийц. Ещё нужно было посмотреть кое-что – а точно ли тот мальчик чья-то душа или просто маленький друг тех людей? Может быть все эти записи – одна сплошная ложь и выдумка? Тяжело вздыхая и продолжая всё записывать, Эмилия читала дальше.
«5 сентября 1960. С Лесом снова произошло что-то странное. Теперь сгоревшие деревья напоминают просто больные каким-то чёрным грибком. Адриан трогал этот грибок, после чего у него облезла кожа с рук. Радиация всё так же продолжает скакать до невозможных значений. Адриан говорит, что это из-за обилия призраков. Я не верю ему. Продолжаем наблюдения. 6 сентября. Часто ругаемся и вечно ходим как сомнамбулы. Возможно, болеем. На нас так действует Лес или грибок на деревьях? Тянет к мальчику.Молчи»