— Ты хочешь, чтобы я солгал? – спрашивает Сет с пустым выражением лица.
Ему не дано чувствовать, как это обычно делаем мы, простые смертные, или понимать эмоции; в то время как я предпочел похоронить свои, Сет не может чувствовать их вообще, что обычно влияет на его способ восприятия мира.
— Заткнись, Сет, – огрызаюсь я. — Слушайте, ублюдки, если мы будем ныть по этому поводу, как маленькие гребаные сучки, то это нам ничем не поможет. Не надо сравнивать ситуации. Я не собираюсь жениться на этой девушке. Я просто помог ей. Я бы не бросил ее там, она просто влипла во всю эту кашу. У всех нас есть сестры, так что подумайте, прежде чем говорить гадости. Если бы вместо Сесилии была любая из них, вы бы захотели, чтобы кто-то бросил их умирать?
Они все молчат, потому что знают, что я прав.
Знаю, что мальчики не в восторге от того, что я забрал Сесилию. Дело не в ней самой, а в том, что они не доверяют никому, кто пришел из Картеля. За последние годы у нас было много смертей, которые привели их к этому. Церковь должна будет решить, что делать с нападениями, но до тех пор он, по сути, призывает к молчанию, как будто это что-то изменит.
Мой отец может игнорировать меня сколько угодно, но я не остановлюсь, пока голова Нико Ривьера не окажется на серебряном блюде, выставленном на всеобщее обозрение как прекрасный приз.
Сет улыбается, и я знаю, что, хотя его взгляд устремлен на книгу, он улыбается не из-за этого. Я хорошо его знаю. Он также мой брат; даже если он не по крови, все равно мой брат.
— Что смешного? – спрашиваю я.
— Ты неравнодушен к девушке, – прагматично отвечает он, не поднимая глаз от книги.
— Я тоже это заметил, – ворчит Кайл.
— Серьезно? Вы тратите время на то, чтобы следить за жизнью других людей? Мне жаль вас, неудачники. Мне плевать, – комментирует Харвин.
— Харвин, ты судишь о людях больше, чем о девушках из фильмов, – возражает Сет.
— Я не сужу людей, я указываю на совершенно очевидные факты об их личности. Если им это не нравится, это не мое дело.
— Ты судишь людей, – в унисон комментируем мы трое.
— Единственный раз, когда ты открываешь рот, это для этого, – дополняю я.
— Серьезно? Ну, раз уж я сужу, позволь мне заметить, что ты неравнодушен к проблемным девушкам.
— И блондинкам, – объявляет Сет.
— С проблемами с отцом, – добавляет Кайл.
— Почему это пахнет интервенцией? Я же не поселил девочку в одном из ваших домов и не заставлял вас что-то с ней делать. Я о ней забочусь. Просто оставьте эту гребаную хрень в покое, – огрызаюсь я, а затем поворачиваюсь к Харвину. — Ты действительно хочешь поговорить о симпатии к проблемным девочкам?
— Кто проблемная девочка Харвина? Джуди Фолл? – насмехается Кайл, задавая вопрос, но мой взгляд остается на Харвине, и он закатывает глаза и смотрит на свой телефон, ничего не говоря.
— Мне просто интересно, кто будет лучше всего руководить нами после того, как Кори убьет Коннора за это, – размышляет Сет, меняя тему. — Кайл слишком ворчлив и неразумен, а Харвин слишком социально неуклюж.
— А ты, как гребаный психопат, наверняка убьешь любого, кто перейдет тебе дорогу, – комментирует Харвин, не отрываясь от телефона.
— Именно, – с улыбкой соглашается Сет.
— Мы не можем потерять Коннора, – продолжает Харвин, обдумывая слова Сета, и Кайл закатывает глаза.
Нас связывает верность, даже если наши жизни остаются частными.
Надеюсь, мы сможем сохранить это единство, несмотря на растущее напряжение.
Я чувствую тайны вокруг.
Я обладаю множеством навыков – могу убивать голыми руками, охотиться на людей, если нужно, и метко стрелять. Однако моя истинная сила – в лидерстве. Эти ребята слушают меня и верят мне так, как никто и никогда.
Я вижу, что мы стоим на пороге чего-то значительного. Иногда презираю себя за то, насколько остро мое восприятие. Лишь надеюсь, что мы переживем надвигающийся хаос.
— Никто меня не потеряет. Отец не убьет меня, – утверждаю я.
— Повезло тебе, – зловеще-серьезно отвечает Сет.
— И что мы будем делать, когда твой отец позвонит в церковь? – спрашивает Харвин.
— Насколько нам известно, вас с Сетом никто не видел, так что вы не станете вмешиваться. Мы с Кайлом сами разберемся.
— Ни за что, – возражает Харвин, – Если мы упадем, то вместе.
— Я вынужден согласиться с мистером Непреклонным; мы в этом вместе, – говорит Сет.
— Следующий шаг – это обменяться кольцами и убежать в закат, признавшись в любви, – насмехаюсь я. — Соберись с мыслями. Я делаю это, потому что так проще. Я ценю твою верность, но сейчас в этом нет необходимости.
— Я хотел бы кольцо с бриллиантом, и поменял закат на рассвет. Моя кожа нуждается в особом уходе, – ехидничает Сет с фальшивой улыбкой.
— У меня недостаточно проблем для тебя, – добавляет Харвин.
— Я блондин, – заканчивает Кайл, и я отшатываюсь от них.
Эти парни не оставят меня наедине с этим.
— Просто так проще все исправить, ясно? Поверьте мне. У меня есть план, – заявляю я.
— И я уже работаю над его реализацией, – добавляет Кайл.
Сет смотрит на меня, словно анализирует позу моего тела, и возвращается к своей книге, так ничего и не сказав.
Я могу разобраться с отцом и людьми из клуба; мы с Кайлом представим инцидент как нечто, исходящее от них, а не от нас. Единственное, что не дает мне покоя, – это бессознательная девушка в доме моих родителей.
Я отвез Сесилию к маме, поскольку она опытная медсестра и знает, как позаботиться о Сесилии.
Кроме того, мне интересно, какой девушке может не понравится нежное прикосновение Элли Росс. Я до сих пор не решил, что именно с ней делать. Просто не хотел приводить кого-то в свой дом, потому что ненавижу делить пространство. К тому же ей в любом случае будет лучше с моей мамой.