— Помни, сынок, хороший През – это хороший муж. Они никогда не будут воспринимать тебя всерьез, если ты будешь устраивать истерики, как подросток, каждый раз, когда в дело вмешивается Картель. Прикрывать за тебя твое дерьмо? Я не могу делать это вечно.
Пристально смотрю в глаза отца, замечая в них нотки тревоги и неодобрения.
На мгновение задумываюсь, действительно ли он верит, что поиск жены превратит меня в более ответственного человека. В лучшем случае эта идея кажется сомнительной.
Похоже, мой отец нацелен на то, чтобы я как можно скорее нашел себе партнера и остепенился.
Если я не найду себе жену он будет думать, что все мои промахи из-за того, что у меня не было никого, кто мог бы согреть мое сердце, чтобы я стал менее злобным существом. Влюбленный ублюдок.
Мне только что пришла в голову одна идея.
— Ты же знаешь. Я не собирался раскрывать это сейчас, но я был в Нью-Йорке из-за Сесилии, – лгу я.
— Что? – произносит он, потрясенный.
— Да, мы были вместе некоторое время. Джеймс узнал и забрал ее, но на этот раз я успел вовремя. Я позволил ей остаться в мамином доме, потому что она нуждалась в женской заботе. Но она моя, и я намерен на ней жениться.
— Почему я услышал об этом только сейчас?
— Как я уже сказал, из-за всего, что произошло, я не мог тебе рассказать. Извини, если ты разозлился, но он обидел мою женщину, и теперь я буду преследовать его.
— Ты мог бы сказать правду.
— Не совсем. Ты бы меня остановил.
— Коннор, – говорит он предупреждающим голосом.
— Это ты ведешь себя как придурок по отношению к моей невесте; считай, что это мое последнее предупреждение, папа.
— Ладно, извини. Я не знал, что она важна для тебя. Приложу усилия, чтобы узнать ее получше. Я понимаю, сынок. Ты спасаешь свою девушку. Но не волнуйся, отныне мы будем ее защищать.
Я не говорю ему, что Сесилия уже на пути к тому, чтобы стать той, от кого людей нужно защищать, и не иначе, потому что кто бы мог подумать, что эта ангелоподобная крошка способна причинить разрушения? Никто, но она может.
Я еду на мотоцикле, чтобы забрать свою маленькую разбитую принцессу для очередного сеанса убийства. Когда паркуюсь у маминого дома, Сесилия уже ждет меня на крыльце.
Слышу отдаленный смех, и вскоре передо мной предстают Сесилия и мой брат Тревор. Они сидят в кресле-качалке, и Тревор, кажется, что-то жестикулирует, чего я не могу разобрать.
— Мои туфли сделаны не из кожи аллигатора, – говорит она, смеясь, и что-то теплое проходит по моей груди.
Это первый раз, когда я вижу Сесилию улыбающейся с тех пор, как спас ее. Она должна делать это чаще, ей идет это. На ней один из нарядов Одри, в котором она выглядит еще моложе.
— Смотри, мой старший брат приехал, Барби, – шутит он, и Сесилия игриво шлепает его.
У нас с Тревором невероятно разные характеры. Он весь такой солнечный и улыбчивый. Я чертовски ненавижу любые светские беседы. Если мне что-то нужно, я говорю об этом, и все.
Настроение Сесилии улетучивается, когда ее голубые глаза встречаются с моими, а на лице появляется напряжение.
— Давай прокатимся, – зову я ее, и она с опаской смотрит на меня, но следует за мной к мотоциклу.
— Ты когда-нибудь ездила на мотоцикле, принцесса? – спрашиваю я, уже зная ответ, и она улыбается.
— Дай мне мотоцикл, и я отвечу тебе на этот вопрос, – бросает она вызов, и меня охватывает любопытство.
— Распологайся.
Отхожу в сторону, позволяя ей сесть на мой мотоцикл.
Наверное, я сошел с ума, потому что никогда никому не позволял садиться на свой мотоцикл.
Но Сесилия знает, как играть в эту игру.
Иногда я забываю, что, как бы молодо она ни выглядела, она понимает, как все устроено.
Она обладает невинной аурой, но не обманывайте себя. Как сирена, ее красота – это и ее оружие.
Сесилия грациозно садится на мотоцикл с непоколебимой точностью. Ее движения – чистая элегантность, когда она устраивается в седле.
Прикосновением, говорящим о мастерстве, заводит двигатель, который урчит и оживает без малейших признаков сопротивления или колебаний, как верный зверь, отвечающий на команду своего наездника.
Ее связь с ним настолько идеальна, что кажется, будто они движутся в гармоничном тандеме, что свидетельствует о ее мастерстве и уверенности.
Я поражаюсь, когда она доезжает до конца улицы, а затем быстро разворачивается и с профессиональной точностью возвращается в родительский дом.
Она сняла шлем, позволив своим крашеным светлым локонам рассыпаться по плечам, и протянула его мне, прижав шлем к груди и самодовольно улыбаясь.
— Получил свой ответ, Плохой мальчик? – она смотрит на меня, и я улыбаюсь.
— Думаю, я заслужил это, – наконец говорю я.
Бросаю ей другой шлем и запрыгиваю на свой мотоцикл. Она забирается прямо за мной, и я везу ее к нашему следующему парню.
Сесилия не обхватывает руками меня за талию. Напротив, разжимает их, когда я ускоряюсь, как будто это ощущение освобождает.
СЕСИЛИЯ
Я запрыгиваю на мотоцикл Коннора и мы направляемся к следующему человеку из списка, замешанного в похищении Лауры. Всю неделю Коннор заставлял меня использовать Рафа для пыток.
Это было странно приятно, но я не могу избавиться от ощущения, что мне нужно поработать над самообороной. Знать, что делать при захвате, – это одно, но мне нужно научиться драться и защищаться. Просто уметь стрелять не получится.
Кроме того, я все еще набираюсь смелости, чтобы позвонить Джули.
Что именно я ей скажу? Что я учусь, чтобы стать преступницей, а в перспективе и мстительницей, у байкера, с которым познакомилась после спасения из плена, где я была секс-рабыней у садиста? Это звучит безумно. Я все пытаюсь найти слова, но они не выходят.