— Мы оба боимся за тебя, – добавляет моя мама. — Я знаю, как тяжело тебе было потерять брата и Джию в одну ночь, Коннор. Только мать знает, как больно терять ребенка. Но мы не собираемся завоевывать мир, разграбляя его. В тебе много от меня, мой мальчик. Ты не так легко отдаешь свое сердце, но когда любишь, то борешься до конца, – ласково говорит мама.
Я не люблю. И никогда не любил. И никогда не полюблю.
— Сесилия не потерпит твоего дерьмового отношения, сынок; я знаю, что она расстроена, конечно, не без оснований, – говорит он.
— Теперь ты на ее стороне.
— Ты сделал ее семьей, и теперь она одна из нас, – отвечает он, глядя мне в глаза, показывая, что поддерживает меня.
Я не заслуживаю его поддержки, когда все, что я сделал, – это лгал. Но он, по крайней мере, рад, что у меня кто-то есть, а ведь за злом приходит добро. Мой отец надеется, что я найду кого-то, кто выведет меня из тьмы. Но я не найду, даже с Сесилией. Не то чтобы она пыталась вытащить меня оттуда. Она просто идет рядом со мной.
Я ухожу от отца, направляясь в главный зал бара, и обнаруживаю, что Ки сидит за стойкой и наблюдает, как Эбигейл Рид собирает пустые кружки пива. Он замечает меня и переводит взгляд на меня.
— Это та часть, когда ты рассказываешь мне, что это было? – спрашивает он.
— Спасибо, что прикрыл меня, слив это видео.
— Всегда, – уверяет он меня: — Но скажи мне, зачем мне вообще нужно было сливать его?
— Я женюсь на Сесилии. И я сорвался, потому что Уэн дотронулся до нее.
— Какого хрена, Коннор? Что случилось с «Не то чтобы я женился на девушке»?
— Планы изменились.
— Ты едва ее знаешь, урод.
Я вздыхаю.
— Моему отцу становится очень плохо, Ки; он будет счастлив, зная, что мне есть на кого опереться.
— Но ты вообще хочешь быть с ней?
— Мы не совсем такие. Мы ненастоящие.
— Итак, давай посмотрим правильно ли я тебя понял. Ты притворяешься, что встречаешься с кем-то, чтобы твой отец чувствовал себя счастливым.
— Я притворяюсь, что женюсь. Пусть это будет его предсмертное желание.
— Предсмертное желание, блять, так не работает.
— Он счастлив, и это все, что имеет значение.
— Почему она?
Почему не она? Она чертовски красива, умна, вздорна, сломлена и моя.
Я не отвечаю ему, просто пожимаю плечами.
— Только не говори мне, что ты делаешь это из-за Джии? – недоверчиво спрашивает Ки.
— Не произноси ее имя, мать твою, – рычу я.
Ненавижу, когда люди предполагают что-то о моих отношениях с Джией. Никто ни черта не знает, и меня раздражает, когда они пытаются использовать ее для объяснения моих поступков.
— Сначала ты вносишь в план чертову ошибку, приводя сюда эту девчонку. А теперь хочешь на ней жениться? Я не тупой мудак. Это пахнет Джией.
Нет, не пахнет, но они мне не поверят, если я скажу.
— Речь идет о моем отце. Джиа осталась в прошлом, – говорю я, и это правда.
— Ты знаешь, что твой отец и другие члены группы поймут, что вы не любите друг друга, – возражает Кайл, и я достаю нож, потому мне наскучил этот разговор. Верчу его в пальцах, слушая, как Ки снова и снова жалуется на то, что мой план – отстой.
— Отправь ее домой, – предлагает он.
— Я не могу этого сделать, – напоминаю я ему.
— Почему ты заботишься об этой избалованной девчонке? Она подросток, Коннор, – раздраженно огрызается он. — Ты собираешься трахнуть ребенка.
— Прекрати нести чушь, Кайл, – рявкаю я, произнося его полное имя.
Ки был назван в честь города, в котором родился. Его родители были так рады рождению мальчика, что решили жить там. Главная штаб-квартира Эвермора находится прямо между Остином и Кайлом.
— Я разозлил тебя, не так ли? – поддразнивает он, — Представь, каково мне было, когда ты испортил весь план из-за киски.
— Осторожно, Ки ты говоришь о моей будущей Старушке.
— Она не твоя, Коннор. Это фальшивые отношения.
— Фальшивые или нет, но я не позволю тебе проявлять к ней неуважение. Если ты это сделаешь, я разочаруюсь в тебе. Она не клубная шлюха. Она будет моей женой, – уточняю я, и он возмущенно смотрит на меня.
— Я знаю, что Джиа оставила там огромную дыру, – начинает он, но я прерываю его.
— Я уже сказал тебе, что не хочу говорить о ней, – раздраженно огрызаюсь я, и он замолкает.
— Ты хочешь пойти этим путем? Хорошо, чувак. Я буду рядом с тобой, несмотря ни на что, – заверяет меня Ки, не желая заставлять меня передумать.
— Это все, о чем я прошу, – бормочу я.
— Но я все равно думаю, что ты сумасшедший ублюдок, который в итоге окажется в полном дерьме.
— Ну, отчасти так и есть, ведь она в бешенстве, потому что узнала, что Джеймс жив.
— Блять, – произносит он. — Она, должно быть, напугана.
Скорее, в смертельном режиме выживания, но испуг тоже подходит.
— Ты все еще присматриваешь за ней ради меня? – спрашиваю я.
Я попросил Ки отслеживать действия Сесилии по телефону, который ей дал. Не могу полностью доверять никому, так что это была моя гарантия, что она не попытается сделать что-нибудь смешное.
— Насчет этого...Я перестал.
— Почему?
— Потому что это дерьмо стало странным, – говорит он, доставая из кармана бумажки с распечатанными скринами.
Различие между парафилией и парафилическими расстройствами.
Как работает первобытная игра?
Для чего используются безопасные слова?
Может ли слово «нет» возбудить человека?
Существуют ли фантазии об изнасиловании?
Эксгибиционизм .
Дабкон-игра.
Сексуальное принуждение.
Кинк на голос.
Океанский синий карандаш купить.
— Коннор, – начал Ки, — что за хуйня?
— Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответ.
— Договорились, – говорит он, делая глоток пива, — если ты хочешь присматривать за ней, я передам тебе информацию. Но я больше не буду заниматься этим дерьмом.
— Нет, не нужно.
— Серьезно? – нахмурился Кайл.
У меня есть свои способы следить за Сесилией, которые не предполагают ее виртуального преследования. Кроме того, хорошо, что Кайл остановился. Меня раздражает, что он это заметил, хотя именно я попросил его присматривать за ней.
Ее темнота – моя. Никто не должен ее видеть.