Океанский синий карандаш купить.
— Коннор, – начал Ки, — что за хуйня?
— Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответ.
— Договорились, – говорит он, делая глоток пива, — если ты хочешь присматривать за ней, я передам тебе информацию. Но я больше не буду заниматься этим дерьмом.
— Нет, не нужно.
— Серьезно? – нахмурился Кайл.
У меня есть свои способы следить за Сесилией, которые не предполагают ее виртуального преследования. Кроме того, хорошо, что Кайл остановился. Меня раздражает, что он это заметил, хотя именно я попросил его присматривать за ней.
Ее темнота – моя. Никто не должен ее видеть.
Странно, что мне приходится вести себя как помолвленная пара в присутствии семьи. Одри в восторге от этой идеи, но это не столько связано со мной, сколько с тем, что любой, кому Сет улыбается, автоматически становится ее жертвой.
— Не могу поверить, что мой брат наконец-то женится, – говорит Тревор с понимающей улыбкой.
— Эй, Тревор, как поживает твоя нью-йоркская киска? – спрашиваю я.
— Так вот почему ты сбежал в Нью-Йорк? – сердито шипит мама, и он бросает на меня яростный взгляд.
— Кто она? Это твоя интернет-девушка? – Мама продолжает задавать вопросы, а я смеюсь над его раздражением.
— Сет не пришел выпить с нами кофе? – спрашивает Одри.
— Почему никто не достает Одри по поводу ее одержимости Сетом? – ворчит Тревор, а моя мама закатывает глаза.
Я смотрю на Сесилию, и она явно злится на меня за вчерашнее. Она не произносит ни слова за весь завтрак, и мама подталкивает меня, прежде чем прошептать:
— Иди и извинись.
Извинения кажутся такой гребаной иронией; что я должен сказать? Эй, Сеси, извини, что я бросил в парня нож и убил его.
Она должна была знать, когда согласилась стать моей, что я не позволю ни одному ублюдку прикоснуться к ней. Фальшивые отношения или нет.
Однако я не думаю, что Сесилия избегает меня именно поэтому. Может, это связано с примерочной или с тем, что я чуть не трахнул ее в темном лесу рядом с парнем, которого она замучила до смерти.
Но в основном она злится на меня из-за Джеймса.
Я не лгал ей, когда говорил, что не хочу, чтобы она пострадала; как бы она ни старалась изобразить из себя крутую девчонку, я знаю, что она все еще в состояние аффекта из-за того, что сделал с ней Джеймс. Я не хотел, чтобы информация о том, что он выжил, повлияла на нее, потому что знал, что она не имеет отношения к делу.
Неважно, жив он или мертв. Он к ней не подойдет. Кроме того, я намерен убить этого сукиного сына, сейчас больше, чем когда-либо.
Она игнорирует меня, снова прячась в пузыре.
Возможно, мне просто нужно хорошенько трахнуть ее, чтобы вытащить ее из него.
— Сеси, ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает мама материнским тоном, и она кивает.
— Мне нужно подняться наверх и взять свою одежду. Коннор сегодня берет меня с собой, – объявляет она, и я смотрю на нее в замешательстве.
Вообще-то мы договорились, что я возьму ее на следующей неделе, но я оставил это без внимания. Сесилия оправдывается и поднимается в свою комнату.
— Ты помолвлен всего три дня, а уже успел разозлить свою невесту, – поддразнивает Тревор.
— Пошел ты, – отвечаю я.
— Коннор, – ругает меня мама. — Следи за языком.
Встаю из-за стола и направляюсь наверх, в комнату Сеси. Слышу шум душа, и в следующее мгновение ноги сами несут меня внутрь.
Снимаю туфли и рубашку, захожу в душевую, оставшись в одних брюках.
Сесилия смотрит на меня с потерянным выражением лица. Кажется, она охвачена какой-то внутренней борьбой, и мне досадно видеть ее в таком состоянии. Она замкнулась в себе.
Я знал, что это случится, как только она узнает о Джеймсе. Я, блять, знал это.
Странно, что я стал читать эту девушку как открытую книгу, хотя мы только что познакомились.
Сеси даже не протестует против моего присутствия. Она игнорирует меня и продолжает натирать свое безупречное тело мылом.
— Сесилия, – зову я, но она по-прежнему игнорирует меня.
— Сесилия, – повторяю я, и все равно ничего.
— Борись со мной, Сеси, но не дай своим демонам победить, – шепчу я.
Ничего.
Гнев проникает в меня, и я прижимаю ее к стене. Мои руки нащупывают путь к горлу, и ее равнодушные глаза встречаются с моими. Мое дыхание учащается, когда я прижимаю ее теплое тело к своему. Целую шею, оставляя свой след, мои руки крепко сжимают ее клитор, заставляя хныкать от прикосновения. Это первая реакция – она возвращается.
Убираю пальцы, позволяя ей прижаться ко мне. Чувствую, как ее бедра двигаются навстречу моей эрекции, дразня меня совершенно мучительным способом. Как твердеют ее соски, когда моя рука сжимает ее горло. Я должен сделать что-то, чтобы вернуть ее. Не позволю ей упасть, а тем более разбиться. Мне противно видеть ее глаза безжизненными и лишенными света.
Несмотря на то, что она настаивает на том, что она не имеет значения и что все случившееся не имеет значения, я вижу дальше ее слов.
— Вернись ко мне, принцесса, – прошептал я ей в губы. — Позволь мне быть твоей тьмой, но не теряйся в пустоте.
Она вскакивает, когда я прикусываю ее сосок, всасываю его в рот и отпускаю со звуком хлопка. Смотрю на твердое розовое совершенство, умоляющее о большем внимании. Проводя ладонью по животу, просовываю пальцы ее складочки.
Мокрая, для меня.
Вернись ко мне, Сеси.
Провожу пальцем по ее щели и наслаждаюсь тем, как она содрогается от удовольствия. Я полон решимости переключить ее мысли на возбуждение, пока она не вернется из пустоты. Когда наши взгляды встречаются, я ввожу палец в ее узкое влагалище.
Из груди Сеси вырываются приглушенные вздохи, когда я провожу пальцами по ее входу, возвращая ее к реальности, притягивая ближе к себе.