—Отъебись.
— Я отъебу, если ты скажешь мне, что мы эксклюзивны.
— Нет, – говорит она, и я покусываю ее клитор, заставляя хныкать от боли.
Продолжаю исследовать ее киску и поедать так, словно не завтракал уже много лет. Стоны становятся все более отчаянными, а моя улыбка все шире. Она теряет контроль.
— Последний шанс. Скажи мне, что мы трахаемся эксклюзивно, – приказываю я, но она игнорирует меня. Сесилия вот-вот достигнет своего пика; Чувствую, как ее тело содрогается от желания.
Исследую каждую ниточку, которая приведет ее к тому, что она кончит на мой язык, а затем отталкиваю ее, вставая.
— Ты не кончишь, пока не признаешь, что мы эксклюзивны. Когда будешь готова к этому, приди ко мне, – жестко отвечаю я. — Позволь кому-нибудь прикоснуться к тебе, и я обязательно пришлю тебе его части тела в качестве свадебного подарка. Будь готова к четырем часам дня к нашей следующей охоте.
Я хочу преподать ей урок, но мой твердый член пульсирует, давая понять, что я, вероятно, наказан больше всех.
13
СЕСИЛИЯ
Смотрю на лицо Ральфа, частично обезображенное ожогами, которые мы нанесли на последнем занятии.
Мне хорошо известно, что пули и ножевые ранения могут перебить спинной мозг или искалечить конечности, связки и сухожилия жертвы, что приводит к постоянной инвалидности.
Я обнаружила, что повышенный уровень CO2 приводит к повышению уровня pH, вызывая мощную реакцию страха, поэтому удушение – мой предпочтительный метод. Это простой и эффективный способ извлечения информации, задействующий ту часть мозга, которая направлена на выживание и склонна к более легкому подчинению.
Эти навыки не входили в программу обучения в элитной школе, где я раньше училась. Они являются частью инструкции Коннора по обращению с ублюдками – его слова, не мои.
Я чувствую, что отдалилась на много световых лет от нравственно безупречной Сесилии, которой когда-то была. Знаю, что, если Джеймс подойдет ко мне, я его прикончу.
Однако рукопашный бой дается мне не так легко. Может, это и доставляет такое же удовольствие, что и мучить парней вроде Ральфа, но я в этом не так хороша.
Что пугает меня больше всего? Я наслаждаюсь актом убийства.
В причинении страданий, особенно если они заслуженные, есть какая-то пьянящая сила. Я наслаждаюсь моментом, когда жизнь уходит из их глаз. Контроль над жизнью и смертью приводит меня в восторг.
Эта темная сторона меня, та, что наслаждается убийствами и пытками, пугает меня, потому что удовольствие от них проникает вглубь.
Коннор принимает свою темную сторону.
Он не из тех, кто открыто выражает свои чувства, но это не значит, что он лишен сочувствия; совсем наоборот, он проявляет его в тревожной форме. Это может показаться немного странным, но я думаю, что это просто его интровертная натура.
Коннор из тех людей, которые пойдут на многое ради того, что считают правильным, и это довольно интересно. Его способность без труда понимать людей делает его прирожденным лидером. Он также читает меня, как книгу, что иногда может расстраивать.
Самое забавное, что я тоже умею читать его, и я чувствую, что он раздражен мной. В такой ситуации для того, чтобы танцевать танго, нужны двое.
Коннор учит меня, но в его голосе чувствуется отстраненность. Он отстранился. Но это я должна быть отстраненной, – он меня обманул. Похоже, он расстроен случившимся и с тех пор не прикасается ко мне.
Мне не хватает его прикосновений, но я не хочу быть ничьей собственностью. Эксклюзив означает еще большее осложнение ситуации. Я не могу позволить себе поддаться чувствам. У меня есть цель, которую нужно выполнить. Найти сестру.
Знаю, что Коннор тоже это чувствует, он не считает меня уродом, просто принимает эту мою сторону и помогает мне двигаться к ней. Направлять и контролировать своего зверя.
Я всегда была такой? Монстром?
— Мы убьем его сегодня, – категорично заявляет он, прерывая мои мысли.
— Убьем? Но ты сказал, что это произойдет только тогда, когда я буду готова.
— И ты готова. Ты знаешь, как пытать человека – поздравляю. Теперь тебе просто нужно поработать над своей физической выносливостью. Я мог бы сказать, что ты хорошо стреляешь, но не могу поставить это себе в заслугу. Ты пришла ко мне с этой способностью.
Мама настояла на том, чтобы отец приобщил меня к стрелковому спорту, утверждая, что девочкам тоже нужно этому учиться.
Драки – не совсем моя сильная сторона; мои сильные стороны больше связаны с умственным планированием.
— Ты уже придумала, как будешь это делать? – спрашивает Коннор, и я киваю.
— Его ждет такой же конец, как у Кары, – геморрагический шок. Давай сделаем это медленно. Мы будем вставлять металлический прут в область между мочевым пузырем и прямой кишкой до тех пор, пока его Дугласово пространство8 не будет повреждено, и он не начнет умирать от внутреннего кровотечения.
— Поэтично, – насмехается он, а на моих губах играет ухмылка. — Но ты как-то странно теоретизируешь по этому поводу.
— Я попросила Тейлор дать мне несколько советов, – заметила я.
Я провожу некоторое время с Эбби и Тейлор, и мне это нравится. Нравится их общение и то, что они относятся друг к другу как сестры. Это напоминает мне о Джули. Я просто скучаю по ней.
Тейлор – студентка медицинского факультета, а Эбби занимается дизайном. Они такие разные и в то же время одинаковые. Это восхищает.
— Я, конечно, не упоминала, что речь идет об убийстве.
Но, зная Тейлор, она в любом случае предоставила бы информацию.
Глаза Ральфа расширяются, и он пытается что-то пробормотать, но слова ускользают от него – мы с Коннором убедились в этом, когда повредили его голосовые связки, что стало следствием его непрекращающихся криков.