— Прекрати нести чушь. Если ты была жива все это время, то где ты была?
— Попкорна не найдется? История длинная, – говорит она с юмором, но выражение моего лица остается неизменным.
— Джиа.
— Они оставили меня умирать, после того, что со мной сделали, оставили меня умирать, – шепчет она, как будто говорить об этом мучительно трудно. — Я не могла вернуться. Быть рядом с тобой – все равно что вынести себе смертный приговор.
В ее голосе столько боли, что в душу закрадывается чувство вины. Она права.
— Тогда почему ты вернулась?
— Неужели невеста? – отвечает она, заметно обидевшись. — Ты был мальчиком, который даже не мог сказать мне слова «я люблю тебя», а теперь ты с кем-то помолвлен.
Не знаю, как реагировать. Не хочу признавать, что мы с Сесилией на самом деле не помолвлены. С моей точки зрения, это ничего не меняет. Мы вместе.
Все, что я могу сделать для Джии, – это быть честным.
— Я не ожидал, что это случится, но это случилось, – отвечаю я, садясь рядом с ней.
— Не буду врать, Коннор, это больно, – говорит она со слезами на глазах. — Часть меня ждала, что ты скажешь мне, что ты был с ней, потому что я уехала, и что, когда вернусь, ты вернешься ко мне. Ты снова будешь моим.
Я никогда не был ее, вот в чем дело. Поначалу я убеждал себя, что она логически идеальный человек для меня. Она слушала и нуждалась в ком-то, кто был бы рядом с ней. Но взгляд в глаза Джии не воскрешает все чувства. Я просто чувствую себя грязным. Странное ощущение.
Она не та самая. Это Сесилия.
Лгать ей было бы неправильно.
— Я не буду врать тебе, кекс, – улыбаюсь я, вытирая ее слезы. — Друзья не лгут, верно? Потому что ты всегда была не только моей девушкой, но и лучшей подругой.
Она плачет, слезы падают так, будто ее ударили ножом в грудь. Я вижу в глазах что-то, что не могу определить. В ней что-то изменилось; возможно, годы разлуки или то, что она пережила, изменили ее. Глаза потеряны, полностью лишены ауры.
— Я не хочу быть твоим другом. Не хочу отказываться от тебя, – шепчет она, голос срывается.
Я не могу не заметить, как Джиа уклоняется от ответа на мой вопрос. Она намекает, что Сесилия – истинная причина ее сожалеющего вида. Что ж, я ей не верю.
Чтобы подтвердить свои подозрения, я повторяю фразу.
Я не доверяю Джии, но готов сыграть в ее игру, чтобы узнать, что она скрывает.
Кайл: Я отвез Сесилию в квартиру Джули, она не захотела возвращаться в твою. Просто подумал, что ты должен знать.
Это Кайл, верный до конца.
Коннор: Большое спасибо.
Кайл: Не обижай ее, иначе я обижу тебя.
Улыбаюсь. Он действительно верен, и я знаю, что то, что он наблюдал за Сесилией, заставило его проникнуться к ней определенным чувством уважения. Возможно, это синдром старшего брата, который они оба культивируют. Но я знаю кому принадлежит его верность.
Мне.
Того же нельзя сказать о Сете, который бросает на меня изучающие взгляды с тех пор, как Джиа присоединилась к клубу.
Отвожу Джию в дом Эбби, которая с радостью принимает ее. Мне, честно говоря, нужно время, чтобы обдумать свои дальнейшие действия; это застало меня врасплох. Когда возвращаюсь в «Скалли», Харвин, Кайл и Сет уже ждут меня.
— Ты же не думаешь, что мы поверим в то, что твоя бывшая восстала из ада из-за собственнического инстинкта, верно?
Сет начинает скучать, как будто у него в голове есть более разумные идеи для решения проблемы. И, зная его, я представляю, что это за идеи.
— Коннор не дурак, он знает, что девушка что-то скрывает. – Харвин встает на мою защиту, а потом поворачивается ко мне, словно не совсем уверен.
Я чувствую, что Кайл молчит и работает. Знаю, что присутствие Джии немного портит ему настроение; он всегда относился к ней с подозрением, даже в старших классах.
— Я знаю, что она что-то скрывает; думаю, не нужно быть гением, чтобы понять это, – отвечаю я. — Но, если мы сейчас покажем свои карты, это нам не поможет.
— А Сесилия классная, – шепчет Харвин, и глаза Сета темнеют при упоминании имени моей девушки. Какого черта?
— Сесилия – одна из нас, – заявляет Кайл. — Этого не изменить.
Я никогда не говорил Кайлу об этом, но он знает, потому что знает меня. Он знает, что я влюбился в нее, и уважает ее как мою Старушку.
Не могу не поражаться тому, как все парни встают на защиту Сесилии.
Моя принцесса и ее склонность угождать людям показывают, как сильно она может очаровать любого, даже моего сварливого лучшего друга.
Единственный, с кем у меня возникают проблемы, – это Сет, потому что я знаю, что моя принцесса неравнодушна и к нему.
Это ее натура – быть привлекательной для проблем. Я – ее единственная проблема; для других людей здесь нет места.
— Что ты собираешься делать? – спрашивает Харвин.
Найти Сесилию, потому что она – единственное, о чем я могу думать в данный момент. Честно говоря, мне нет никакого дела до игры, в которую хочет сыграть Джиа, и до того, что она затевает. Если она станет проблемой, я устраню ее. И точка.
Однако мне нужны доказательства. Я работаю с доказательствами. И мне нужно время, чтобы обдумать варианты, потому что, если есть хоть малейший шанс, что Джиа не виновна, недоверие к ней приведет лишь к тому, что я совершу еще одну ошибку. А я не из тех, кто любит совершать ошибки.
— Просто скажи мне, если мне нужно кого-то убить, – возражает Сет, переворачивая страницу своей книги.
— Ты думаешь только о том, чтобы убивать людей? – огрызается Харвин.
— Нет, я думаю и о том, как их трахнуть, – улыбается он.
Внимание всех приковано к тому, что Тейлор и Сет теперь пара; судя по всему, это происходит уже давно, но они не говорят об этом открыто. У Кайла звонит телефон, и он встает и уходит.
— Людей? – Харвин хмыкает.
— Моя девушка решила, что мы будем полигамны, – добавляет он дразнящим тоном. — Хорошая новость для тебя, да? Но именно я тот, кто держит ее за руку в конце дня.