Маг вновь коротко всхрапнул, но невдалеке трудяга-дятел принялся увлеченно долбить клювом по сухостою, озабоченный поисками пропитания. Его ритмичное «стук-постук» протяжным гудением отозвалось в голове чародея, усугубив и так уже незавидное состояние Анкла, к горлу которого тихой сапой подкатила тошнотворная волна. Не открывая глаз, волшебник пошарил рукой возле себя. Нащупав что-то плоское и тяжеленькое, маг без долгих раздумий запустил увесистую штуковину в сторону пичуги, ориентируясь на слух. Его чуточку замутненный взор из-под с трудом приоткрывшихся век лениво отследил полет блестящего предмета.
Просвистев бумерангом в воздухе, он врезался в толстый ствол дуба, умершего несколько лет назад и теперь медленно поедаемого древоточцами. Столкновение с деревом оказалось роковым для хрупкой вещицы. Она обиженно хрустнула и разочарованно рассыпалась на кучку мелких деталюшек. Сидевший ниже дятел, по счастью избежавший прямого попадания в него гнева мага, успел благоразумно убраться вглубь чащи, не дожидаясь, когда на него сверху обрушится град обломков. А дэр Анкл резко вскинулся вверх, приведя себя в сидячее положение. Правда, он тут же звонко хлопнул себя ладонью по лбу, вложив в этот удар остатки сил. Центр тяжести в его теле сместился, и волшебник вновь опрокинулся на спину. Над полянкой заколыхался волнами нервнопаралитический смех чародея, по тональности близкий к истерическим всхлипываниям. Но вскоре ему стало тесно на таком маленьком пятачке, и он умчался ввысь, разлетевшись над верхушками деревьев взрывной волной негодующего крика:
— Млин!!! Гургулово отродье! Это ж был мой мобильный перемещатель! ЛИЧНЫЙ!!!..
Не прошло и получаса, как Анкл с кряхтением поднялся на ноги, устав от смеха сквозь слезы. Последний раз судорожно ни то всхлипнув, ни то хохотнув, маг, сбрасывая с себя остатки приснившегося кошмара, протяжно потянулся, да так, что захрустели суставы. Реальность, похоже, нисколько не уступала по степени кошмарности сну. Да нет, она даже намного его превосходила. Одно дело во сне тонуть в трясине, и совсем другое оказаться незнамо где, зачем и почему. И ко всему прочему лишиться по собственной глупости возможности быстренько вернуться домой.
Первым делом чародей обреченно проковылял к дубу, лелея в душе наивную надежду, что магический перемещатель остался цел. Ну, или хотя бы не так уж сильно пострадал. Возможно, его еще починить удастся. Правда Анкл никогда ничем подобным не занимался за свою длинную жизнь. Над всеми этими хитромудрыми «игрушками», от безысходности одна за другой изобретаемыми в последнее время, колдуют специально обученные, определенно свихнувшиеся на прогрессе и технической революции, волше… Хотя какие они к гургулу, волшебники! Одно название! Тьфу, на них! И растереть.
Вот в старые добрые времена чем техномаги занимались? Правильно мыслите! Амулеты заряжали, талисманы поднастраивали под личную ауру владельцев. Изредка им доверяли отремонтировать забарахливший посох, коль его уже не особо жалко. Всё равно выкидывать. А так пусть маленький шанс, но все ж таки оставался, попользоваться им в будущем. Однако после ремонта гарантию именно на наличие такого будущего обычно никто давать не торопился. Кто ж его знает, как обновленный посох поведет себя в руках прежнего владельца? И какие фортели он начнет выкидывать при плетении даже самых простых формул для повседневных заклинаний — тоже неизвестно.
Еще реже технарей допускали к изучению какого-нибудь старинно-легендарного артефакта, обнаруженного где-либо у черта на куличках и обладающего непонятыми пока свойствами. Да и то лишь поглядеть пускали. Чаще всего издали, не разрешая лапать находку своими любопытствующими ручонками. Ручки-то у них ведь всегда были не только любопытными, мастеровитыми, но еще и весьма загребущими. А как может накуролесить полумаг-недоучка, у которого своей собственной волшебной силы кот над мышкой наплакал, если вдруг нежданно-негаданно обретет могущество? Пусть даже всего лишь с помощью древней, изначальной и зачастую чуждой магии, полученной ненадолго? Ответ напрашивается сам собой: очень даже изрядно накуролесит. Оторвется вдоль и поперек.
Надежда Анкла быстренько переместиться домой умерла при первом же беглом взгляде на россыпь обломков. Аккуратно обточенные нефритовые кнопочки телепортирующего устройства ехидно посматривали в ответ на мага значками выгравированных на них символов, частично затерявшись в траве. В бесформенной груде рядом со стволом их отсутствовала как минимум половина. Гладкий корпус из тонких мраморных пластинок тоже развалился на две составные части. Но самое неприятное — внутренности устройства выглядели так, словно на них долго и упорно плясали все, кому не лень. Особо постарались пару раз топнуть подкованным каблуком по самой важной (это даже Анкл понимал!) части перемещателя: спиралевидному хитросплетению хрустальных трубочек. Когда-то, еще совсем недавно, до удара о дерево, разумеется, в них бурлила магическая энергия трех стихий, готовая к применению. Хотя может и не бурлила, а лишь изредка побулькивала. По правде говоря, перемещатель давно напрашивался на подзарядку, да Анкл частенько забывал подсоединить его на ночь к домашнему подпитчику энергии стихий.
Присев на корточки над только что родившейся Проблемой, маг в задумчивости поскрябал гладко выбритый подбородок, растер кончиками пальцев переносицу с легкой горбинкой, потеребил изящные усики завзятого щеголя, а потом смачно харкнул, метя в центр остатков корпуса. Попал.
— Чтоб тебя…, - продолжение пожелания карманному телепорту на прощание Анкл не придумал. Да бездушному аппарату уже и так все угрозы — трын-трава. Померла, так померла.
Но вот остатки драгоценной магии забрать нужно, если конечно она еще присутствует рядом с перемещателем. Волшебник пристально прищурился, вглядываясь в исковерканные обломки. Переход на другой уровень зрения, когда становятся видны источники силы, у Анкла всегда плохо получался, требуя от чародея предельной концентрации и даря в ответ сильное головокружение. Но в этот раз мучение того стоило!
Достав из внутреннего кармана длиннополого сюртука несколько «засосов», как волшебники в шутку называли собиратели магической энергии, дэр сперва взялся за инструмент отливающий тусклым серебристым цветом, аккуратно отложив остальные в сторонку. В первую очередь нужно поторопиться поймать энергию воздушной стихии, пока она не улетучилась окончательно. Теперь дэр Анкл видел, что над обломками еще продолжает кружить крошечный вихрь из почти прозрачных нитей Силы Неба, постепенно истончаясь в своем стремлении умчаться ввысь к облакам. Отщелкнув крышечку собирателя, похожего на средних размеров зажигалку, чародей осторожно приблизил его к исчезающим прядям магии и торопливо нажал на кнопочку активации аппарата. Засос мягко заурчал, втягивая внутрь себя остаточные проявления эманации стихии воздуха. Когда последняя нить исчезла в плоском чреве собирателя, маг вернул крышку в первоначальное положение и спрятал устройство обратно в карман. Затем он повторил точно такие же манипуляции с зеленым засосом, успешно сожравшем ростки магии земли, которой оказалось под дубом даже чуточку больше, чем первоначально предполагал волшебник. К порции, пролившейся из перемещателя, добавилась пара чахлых жгутиков, чудом оставшихся нетронутыми после гибели дерева и почему-то не растворившиеся в окружающей среде. Зато вот ярко-синей зажигалке не нашлось чем поживиться. Энергия стихии воды поблизости отсутствовала напрочь. Или она успела уже просочиться в почву, что маловероятно, или ее запасы в разбившемся телепорте давным-давно закончились. Такое предположение уже больше походило на правду.
Медленно поднявшись на ноги, дэр Анкл пригладил чуточку растрепавшиеся после сна волосы и прислушался к звукам леса, попутно пытаясь логично и доходчиво объяснить себе, какая нелегкая его сюда принесла. И еще один вопрос покоя не давал, жалобно поскуливая в голове: «А куда, собственно, сюда? Ты уже знаешь, где изволил сладко почивать, а если попросту, так дрыхнуть с перепоя, алкаш проклятый?!». Ответа у мага для себя любимого пока не нашлось, хотя веские возражения относительно степени пристрастия к спиртному имелись.