— А ещё от меня все девушки без ума, — перебил я. — А мой автомобиль делает на трассе вашего хвалёного «Чёрного призрака», как стоячего… Дальше что? Ты плакать будешь? Могу подождать снаружи. Я пришёл поговорить с мужчиной, а не с распустившим нюни сопляком.
— Мой отец был мужчиной, — скрипнул зубами Жорж. — И он тебя ненавидел! За то же самое, за что ненавижу я.
— А я не про физический возраст говорю. Подсказать лёгкий способ повзрослеть? Ищи корень своих проблем не в окружающих, а в себе. Тебя бьют — значит, ты недостаточно защищён. Не можешь победить — недостаточно силён. Кто-то учится лучше тебя — значит, ты недостаточно сидишь над учебниками. Выше магический уровень — недостаточно развиваешь энергетическую систему. Вот так рассуждают взрослые люди.
— И, по-твоему, за это тебя одни превозносят, а другие — ненавидят? — усмехнулся Жорж.
— Если есть другая причина — мне она неизвестна.
— Она есть, — резко сказал Жорж. — И прекрасно тебе известна! До шестнадцати лет ты был никем. Слабый, никчёмный, не семи пядей во лбу, твой магический уровень можно было даже не замерять. И вдруг, в одночасье, превратился в героя приключенческого романа. Так не бывает. Это — загадка, которой не понимает никто, кроме меня. Вот это — причина, Барятинский.
Я помолчал. А потом повторил ключевую мысль услышанного:
— Никто, кроме тебя?
Улыбка Жоржа сделалась мерзкой, как в старые добрые времена:
— Да, Бродяга. Кое-что я от своего незваного гостя всё-таки почерпнул. Но не волнуйся об этом, я буду молчать. И не потому, что для меня это знание — козырь, который можно разыграть в нужную минуту. Просто… — Тут Жорж вновь помрачнел. — Просто ты, чёрт побери, единственная надежда нашего мира — кем бы ни был. И после того, что со мной случилось… — Жорж покачал головой, покосился на обожжённую руку. — Я слишком хорошо это понял. Меньше всего на свете я бы хотел ставить тебе палки в колёса.
— Хорошо, — кивнул я. — Принято. Так может быть, ты не откажешься ещё и немного помочь?
Жорж задумался. Потом тихо сказал:
— Я вижу сны. Может быть, они ничего и не значат, но мне кажется, что я вижу то, что видит эта тварь.
— Что за сны?
— Очень похоже на то, что я чувствовал, когда это было во мне. — Жорж закрыл глаза и вздохнул. — Тогда я тоже как будто видел сон. Во сне делаешь что-то… Порой такое, чего никогда бы наяву не сделал. Когда же мне… ему пришлось надеть браслет, я будто осознал себя во сне. По-прежнему ходил, говорил, делал разные вещи, но теперь будто беззвучно кричал изнутри.
— Это Тьма забирала твой разум, — сказал я. — У неё были твои воспоминания, твои желания — всё. Ещё немного, и из тебя получился бы второй Юнг, на смену первому. Ты бы слился с Тьмой воедино.
Жорж открыл глаза и посмотрел на меня.
— Вот это меня и напугало, — сказал он. — Когда эта тварь кривлялась там, играя меня, как третьесортный актёришко, я видел себя как будто со стороны. И меня тошнило. От собственной глупости, от нелепых амбиций. Я не хотел быть таким, понимаешь? Искренне не хотел. Я хотел победить тебя — но сделать это честно. Может быть, именно поэтому у меня и получилось от него оторваться…
— Так что там, со снами? — напомнил я.
Жорж кивнул, взгляд его затуманился.
— Дважды мне снилось, что я вижу здание.
— Какое? — нетерпеливо переспросил я. — Где?
— Весьма известное. Гостиный двор.
— Так. И что с ним?
Жорж усмехнулся:
— С Гостиным двором? Ничего. Стоит, как стоял.
— Я думал, ты пытаешься мне помочь.
— А ты хочешь, чтобы я насочинял того, чего не видел? Это будет помощью? — тут же ощетинился Жорж.
— Ладно, извини, — поднял я руки. — Почему ты считаешь, что Гостиный двор — это важно?
— А я и не считаю. Просто эта тварь ошивается неподалёку. В первый раз она ходила вдоль фасадов Гостиного двора. Во второй — внутри, по анфиладам. Потом зачем-то выбралась во внутренний двор. И внимательно осматривалась.
Я откинулся на спинку кресла и хмыкнул. Вот, значит, как. Гостиный двор…
Жорж приподнял бровь:
— Какие-то мысли, Барятинский?
— Возможно.
— Ну так не сообщай их мне.
Я удивлённо посмотрел на него. Жорж криво усмехнулся:
— Даже здесь я не чувствую себя в безопасности. И, да — что бы ты обо мне ни думал, но я действительно нахожусь здесь добровольно.
— Понял, — кивнул я. Поднялся. — Мне пора. Нужно ещё кое с кем повстречаться этим вечером.
— Спасибо, что зашёл. — Жорж тоже встал. Протянул мне руку.
Я пожал её с некоторой осторожностью — доверять Жоржу не привык. От него можно было ожидать чего угодно: какого-то подвоха, заклинания, да хоть спрятанной между пальцами иголки — был такой прикол у нас в интернате. Однако Жорж просто пожал мне руку.