— Алистер, дружище! А я уж было подумал, что ты нас совсем забыл! — воскликнул Данте Лейтон. Он сжал его руки, успев краем глаза подметить виноватое выражение, скользнувшее по лицу его старого боевого товарища. Впрочем, Данте тут же вспомнил, что старина Алистер давно и безнадежно влюблен в Рею.
— Капитан! Как здорово снова увидеть вас и …
— Не капитан. Разве ты забыл, дружище, что теперь я уважаемый человек? — весело отозвался Данте, обняв Рею за талию.
— В наших глазах, милорд, вы были им всегда, — совершенно серьезно ответил Алистер.
— Ну, какой я «милорд» для старых друзей! Забудь об этом! — велел Данте и суровый голос его живо напомнил Алистеру дни, когда под ними качалась палуба Морского Дракона. — А я вот ещё не забыл те времена, когда вы считали, что я недостоен даже смотреть на Рею. И уж коль скоро вы находили себя более достойным, не намерены ли вы вновь бороться за любовь прекрасной дамы?
— Данте, что ты в самом деле! — вспыхнула Рея, недоумевая, что за муха укусила её мужа.
Алистер Марлоу с тревогой взглянул на своего бывшего командира. Слишком часто в прежние времена доводилось ему видеть знакомый опасный огонек в этих сурово прищуренных глазах, чтобы пренебречь угрозой — О Боже, да кому под силу устоять против чар столь прелестной леди?! Ну, а теперь что же остается на мою долю, как только слагать любовные стихи в честь прекрасной дамы и оплакивать свою несчастную любовь?! — вздохнул Алистер.
— Похоже, мне дьявольски повезло, ты не находишь? — спросил Данте и наконец улыбнулся.
— Да уж, в везении вам не откажешь, кэп, — отозвался Алистер и с трудом перевел дыхание. — Могу ли я теперь принести вам обоим мои самые искренние и горячие поздравления в связи с рождением сына? Я услышал новости ещё в Лондоне. Похоже, капитан Морского Дракона, как и прежде, возбуждает всеобщее любопытство, — добавил Алистер. Лицо его внезапно побагровело, когда он вспомнил кое-какие долетевшие до него возмутительные сплетни.
— Спасибо, — мягко ответил Данте, он перевел взгляд на Рею и вновь почувствовал как горячей волной нахлынула гордость, которая почти не оставляла его с тех пор, как он впервые увидел личико новорожденного сына.
— Честно говоря, я был немало удивлен, когда узнал об этом. — сказал Алистер переводя взгляд с Данте на зардевшуюся Рею.
— Ничуть не сомневаюсь в этом. Я и сам узнал лишь в тот день, когда провожал Рею из Лондона.
— Представляешь, если бы об этом пронюхали ребята? Вот было бы тостов! Уж и не знаю, право, удалось бы леди Рее так быстро покинуть Лондон! — весело расхохотался Алистер.
— Так, значит, ты недавно из Лондона? — Алистер кивнул и Данте, который и сейчас все ещё тосковал по своей команде, жадно спросил, — Они уже все разъехались, кто куда?
— Да уж, конечно, хотя я успел ещё повидать Коббса. Он только что вернулся из Норфолка, где все-таки прикупил приглянувшееся ему поместье. Когда я видел его в последний раз, он, по-моему, собирался вдобавок скупить ещё пол-Лондона. Как он сказал, для «сквайра Набоба» нет преград и при мне заказал выпивку на всех, кто был в трактире.
— Господи, мы тут болтаем, а вы, должно быть, умираете от голода! — спохватилась Рея. От неё не ускользнуло тоскливое выражение в глазах Данте, когда тот расспрашивал о команде. Впервые она подумала, а не жалеет ли он в глубине души, что под ногами у него роскошный ковер, а не неверная палуба.
— Да уж, по правде говоря, устал я изрядно! И мне совсем не хочется появиться перед здешними хозяевами пропыленным и грязным с головы до ног, — кивнул Марлоу, снова смутившись при виде засохшей тины, густым слоем покрывавшей его сапоги. — Надеюсь только, что экипаж, который я нанял в Лондоне, отстал не так сильно. Дело в том, что я предпочел ехать верхом. В карете я чувствовал себя как-то неуютно, словно в мышеловке. Наверное, потому, что плавал столько лет. Да и болтовня лакея изрядно мне прискучила. Я нанял этого парня в Лондоне, точнее, Бартон снизошел до того, чтобы предложить мне свои услуги. В жизни не видел подобного надоедливого и напыщенного парня! Его бы хватил удар, если бы он увидел мои сапоги! — сказал Алистер и горестно вздохнул.
— Вы приехали прямо из Лондона? — спросила Рея. — А мне казалось, что вы собирались на юг навестить семью.
Алистер Марлоу смущенно поежился. — Я уехал из Лондона вскоре после вас, капитан. Решил съездить домой, повидать своих стариков. Да только дома-то у меня больше нет, вот так. Там теперь хозяйничает брат, а у него жена и дети. Я там чужой. Да и потом, похоже, за все эти годы мнение моего братца обо мне ничуть не переменилось А старики мои давно уж умерли, ещё когда я в первый раз вышел вместе с вами в море. Так что, кроме воспоминаний, у меня не осталось, — тихо добавил Алистер. Сердце Реи тоскливо сжалось, она вспомнила, как сильно он мечтал когда-то, что вернется домой. Но время было безжалостно к тем, кого он оставил на берегу.
— Мне очень жаль, Алистер, — сказала Рея, сочувственно тронув его за руку.
— Глупо, конечно, но мне всегда казалось, что стоит вернуться богатым и меня примут с распростертыми объятиями. Но у них теперь своя жизнь, а мне в ней не нашлось места.
Рея взглянула на Данте. Он стоял рядом с ней, высокий, сильный, полный собственного достоинства, но теперь она украдкой подумала, а не ждет ли его подобный прием, если он через столько лет решится вернуться к себе в Мердрако?
Князь тьмы — истинный джентльмен.
Шекспир
Глава 14
Словно тысячи крохотных солнц, сияли мириады свечей. Ослепленный и очарованный блеском и великолепием, любой, кто попал бы в Большой Зал замка, тут же зажмурился бы при виде нестерпимого сверкания многочисленных люстр, которые отражались в сотнях зеркал, украшавших белые с золотом стены величественного помещения. Высокий, в пятидесяти футах над головой, потолок, весь в затейливых картинах на мифологические сюжеты, с их облаками, напоминал настоящее небо, а ослепительно сверкавшие на его фоне хрустальные подвески канделябров сияли, подобно звездам, волшебной Венере и яркому Альдебарану, посылая дрожащие лучи в самые дальние уголки зала. Волнующие звуки прекрасной музыки лились с Галереи Менестрелей, сплетаясь с неясным рокотом голосов собравшихся гостей. Даже сам Бахус не смог бы сдержать зависти, попав на этот великолепный пир. У дальней стены зала длинной чередой протянулись накрытые столы, которые ломились под тяжестью великолепных яств.
Блеск и пышность празднества совершенно ошеломили бедного Алистера, впрочем, то же самое можно было сказать об остальных гостях. Ему и не снилось, чтобы бы такое несметное количество гостей встречала подобная роскошь. Сделав робкий глоток вина из бокала, который то и дело наполняли вездесущие лакеи, он украдкой обвел взглядом толпу гостей, наполнявших огромный бальный зал. Приглашенные все ещё прибывали, и сбитый с толку Алистер сейчас был бы счастлив, если бы смог удержать в памяти хотя бы собственное имя, не говоря уж о всех тех пышных титулах и аристократических фамилиях, которые то и дело торжественно провозглашались величественным, словно лорд, мажордомом, застывшим возле громадных двойных дверей у входа.
Его блуждающий взгляд остановился на маленькой группе, стоявшей неподалеку от входа, и Алистер в который раз подивился, какую же красивую пару составляли вместе герцог и герцогиня. Она была ослепительна в багрово-алом бархате, с ненапудренными вопреки моде волосами, как у самой королевы. Их мягкие локоны сбегали на ослепительной белизны плечи, в темных кудрях нежным блеском сияли многочисленные жемчужины. Вокруг шеи горделиво обвивалось бесценное жемчужное ожерелье, а с него на грудь спускались подвески, усеянные жемчугом и кроваво-красными рубинами. Драгоценные камни бросали теплый отсвет на её нежное лицо, которое то и дело освещалось приветливой улыбкой.
С трудом оторвав взгляд от красавицы-герцогини, Алистер посмотрел на герцога и невольно подумал, что вряд ли когда-то сможет забыть это суровое, надменное лицо. Как и в первый раз, когда они познакомились, герцог напомнил ему патриция. Только со временем казалось, он стал ещё величественнее. Одетый в парадный камзол из золотистого итальянского шелка, великолепие которого лишь подчеркивал мелкотравчатый узор дорогой ткани, он выглядел истинным джентльменом и аристократом с головы до пят.