Лапша может плохо завариться, но находиться здесь дольше уже невыносимо.
Ян мог решить, что она спешит покинуть его, и, черт возьми, он был бы прав. Внезапно он тоже приблизился к огню, чтобы перемешать соус, и едва задел Фаину нагим предплечьем, не обратив на это внимания.
Ждала ли она, чтобы Ян обронил хоть слово, или сама пыталась напоследок отколоть что-то меткое и емкое, но в голову ничего не лезло. Девушка, поборов желание сидеть здесь вечно и нюхать жареную свинину (втайне мечтая о брошенном, будто собаке, кусочке), в нерешительности потопталась на месте, будто раздумывала, не забыла ли чего, и направилась к себе.
Игра воображения умоляла ее в последний раз повернуть голову и встретиться со взглядом, который, если мыслить здраво, не может быть обращен ей вслед. Но Фаина не поддалась мольбам своей неудовлетворенности и гордо прошествовала вон, выйдя победителем из невидимой схватки.
За перенесенное напряжение в комнате ее ожидала достойная награда.
Глава V,
в которой Фаина теряет самое важное
Но одно дело – подавить любопытство и совсем другое – избавиться от него вовсе.
Фаина возвращалась из магазина и, к своему ужасу, чуть не наступила на жука.
Неуклюже притормозив в самый последний момент, она врезалась в плечо прохожего и буркнула извинения, продолжая смотреть себе под ноги.
– Аккуратнее надо быть, – грубо заметил мужчина и почти со свистом дернул полой пальто, выражая тем самым свое крайнее неудовольствие.
Жук был некрупный, темно-коричневый и блестящий, как подтаявший горький шоколад. Он полз еще сонно, неторопливо. Фаина осмотрелась. Вот сейчас она отойдет на два метра, а какой-нибудь «любитель природы» его раздавит и глазом не моргнет.
Нет, так дело не пойдет. Он ведь едва проснулся. Пока не понял зачем, но уже куда-то движется. Как и любой из нас, не так ли? Не стоит убивать его за это.
Девушка присела на корточки и услышала хруст в коленях. Она позволила доверчивому насекомому заползти на безымянный палец и пересадила в безопасное место.
Благодарности от них вряд ли дождешься, но настроение у Фаины все равно повышалось из-за подобных мелочей. Еще и солнце выглянуло, взрезав лучами рваный чернильный край, стремительно расплывающийся под напором света, как акварель в воде.
Разве бывала жизнь прекраснее, чем сейчас, прямо в этот момент?
Некоторое время Фаина щурилась, рассматривая причудливо клубящиеся над северными многоэтажками облака, в молочном узоре которых она всегда замечала нечто большее, чем могли увидеть другие люди. Затем вдохнула поглубже и направилась прежней дорогой.
В магазине она купила вина, потому что, во-первых, тоник закончился вчера (а оставаться совсем без алкоголя было не по себе – мало ли какой кульбит выдаст настроение), а во-вторых, сегодня у них с Денисом уговор: посидеть у нее и посмотреть «Губку Боба».
Фаина взяла две бутылки полусладкого, потому что оно нравилось и ей, и Денису. На кассе пришлось показывать паспорт. Интересно, когда она станет достаточно плохо выглядеть, чтобы этого не происходило? Судя по отражению в зеркале и прогрессирующему диабету, довольно скоро. Хоть какой-то плюс.
– А-а, Фаиночка, проходи, деточка. – Комендант пропустила девушку через терминал прежде, чем та достала пластиковую карточку со своей фотографией.
– Спасибо, Таись Пална.
– А ну-ка подойди ко мне на секундарик.
– Что случилось?
Пожилая женщина лукаво закусила дужку очков и подмигнула Фаине.
– Ну, что скажешь?
– Насчет?
– Как вам с девочками новый сосед? Давно не видала таких красавцев. Да такой обходительный, рассудительный юноша!
– Хамоват, – флегматично выдала Фаина. Озвучивать личное мнение не имеет смысла: комендант почему-то очарована Яном, это слышно в ее интонациях, видно в ее глазах. И как он сумел настолько ей угодить?
Лифт был все еще сломан, так что пришлось подниматься по разбитой лестнице со стертыми, закругленными ступенями. Между вторым и третьим этажом бледно-зеленая краска на стене облупилась и зияла цементом. Крупное серое пятно по форме напоминало улитку. Девушка прошла мимо, качая головой. Разумеется, если сейчас позвать кого-нибудь, кого угодно, и показать это пятно, нормальный человек никогда не увидит в нем улитку. Но Фаина видела.